Захотелось ударить кулаком о матрас, но наручник удержал руку. От боли, вгрызшейся в запястье, в глаза ударили слезы. Подобной опустошенности я уже давно не испытывала, словно розовый пузырь, в котором я жила, разорвался, и проблемы накрыли меня с головой. Даже слезы не утереть, они просто скатывались к вискам на уши.
Не факт, конечно, что Старатель знал, как можно разорвать связь. Но учитывая, что он даже не спешил делиться, как установил ее, все сейчас против меня.
Я уже настолько обессилила, что потеряла связь с окружающим миром, тупо смотрела в потолок и запоздало услышала звук открывающейся двери. Признаться, даже реагировать не хотелось.
– Наги?
Ну, не полиции же мне ожидать, верно? Хотя уж лучше бы меня застал в таком подавленном состоянии офицер. Надеюсь, что хоть глаза не слишком раскраснелись от слез.
– Не жмись у двери, я не кусаюсь, – не глядя на Шото, пробормотала я, продолжая буравить потолок безразличным взглядом. – Лучше помоги мне снять эти ремни. Ключ от наручников на тумбочке.
– Ты в порядке?
– Да, ни на кого не наброшусь.
Прикрыв за собой дверь, парень направился за мной, подобрав с тумбочки ключ, однако мне показалось, что он двигался как-то нерешительно. Боится меня что ли? Хотя, многого хочу, у него же друга похитили, а я еще и помешала спасти его…
Чуть обернувшись, присмотрелась к его понурому выражению лица, как Шото молчаливо расстегивал ремни, удерживающие меня на койке. Он словно летал в облаках, не смотрел мне в глаза, а когда потянулся к наручникам, помедлил. Черт. Он серьезно меня боится? Просто потрясающе.
– Слушай, все нормально, я не причиню тебе вреда, уже пришла в себя.
– Твои руки… их не вылечили?
Говорю одно, а слышу в ответ другое. В недоумении опустив взгляд к перебинтованным пальцам, помедлила секунду, а затем вновь посмотрела на парня. Все еще хмурился, как если бы болел его ожог, а не мой.
– А должны были? – в недоумении уточнила я.
Вопрос заставил Шото нахмуриться сильнее. Он принялся открывать наручники, но его руки подрагивали, и что-то подсказывало – далеко не от страха. А от злости.
– Он даже не потрудился позвать к тебе Исцеляющую девочку.
Освободившись от металлических колец, я поспешила занять сидячее положение и размять плечи. Но от движения тело налилось тягучей болью, а прикасаться к запястьям оказалось неприятно, тут же вспыхивало жжение.
– Ну, это вполне понятно, – вздохнула я, покрутив перед лицом перебинтованными руками, – так, по его мнению, я далеко не убегу, да и не окажу сопротивления.
– Но тебе же ведь больно.
Меня удивила интонация, с которой он произнес фразу. Обычно Шото оставался равнодушным. Слабость недопустима, так? Да и эмпатию он редко проявлял, однако сейчас, глядя на него, я могла поклясться, что он искренне переживает. И даже, более того, злится. Он с такой силой сдавливал перила койки, что, казалось, он их вот-вот сломает.
– Эй, все нормально, – накрыв его кулак ладонью, я заставила парня оцепенеть на мгновение. Он не отмахнулся, не убрал руку, предпочитая держаться стороной, а лишь устало опустил плечи. – Хотя, да, нормально – не лучшее определение. Из-за меня вам не удалось спасти своего друга…
– Из-за тебя?
– Я набросилась на злодеев и отрезала вам путь к ним. И у меня даже была возможность вырвать парня, но… я вообще плохо соображала.
– Ты… давно ты умеешь так обращаться?