Елисей застонал от ужаса, пытаясь вдохнуть. Он ударился затылком об кровать и оказался под ней. Неведомая сила перевернула его на спину, и в глаза глянула обнажённая девушка. Она вмиг содрала с обалдевшего парня одеяло и оседлала его, принимая мигом восставшую плоть в своё лоно. Елисей вскрикнул, погружаясь в сладкое забытье.
В этот момент не менее сильная рука ухватила его за руки и, обдирая бока, выдернула из-под девицы и выволокла наружу. Невесть откуда взявшаяся ворожея скользнула на место Елисея и двинула девку кулаком в лицо. Та превратилась в ужасную маску, оскалила зубы и вцепилась в Любаву крючковатыми пальцами, сжала так, что рёбра затрещали. Зловонно дыхнув в лицо, тварь попыталась впиться в горло, но лишилась половины зубов, когда окованная перчатка вломилась в её пасть.
Визжа от боли, существо вцепилось когтями в кольчугу, продирая её до толстого кожуха. Ворожея сжала залитое кровью горло ночницы и вновь ударила в лицо, ломая кости черепа. Вспышка ослепила её.
Елисей со стоном поднялся на ноги и поплёлся звать на помощь Губы не слушались, крик застыл где-то в груди. В этот момент дверь распахнулась, с ног сшиб кто-то мелкий и юркий. Гибкое тело на миг осветилось вспыхнувшим светом и исчезло в нём, прыгнув под кровать. Парень уронил голову, гулко стукнувшись об половицы, и потерял сознание.
***
Любава ослепла от яркого пламени, ударившего в глаза. Бьюшаяся в её руках ночница пыталась дотянуться когтями до лица, полосовала кольчугу, пока раздавленная шея не хрустнула. Скинув с себя мёртвое тело, ворожея села и потёрла глаза, пытаясь избавиться от плавающих кругов.
Возникшая фигура была видна и без зрения. Пульсирующая тьма сгустилась перед Любавой и нанесла магический удар. Та инстинктивно прикрылась и ответила, зашипев от боли в руках. Призрачный клинок ударил по защите, градом застучал по ней. Любава стиснула зубы и ухватила лезвие перчаткой, дёрнула на себя. Фигура сунулась следом и завизжала, получив шипами туда, где должно быть лицо.
Ворожея наносила удары, гвоздя отступающую тьму. Та вдруг изогнулась и обвила плечи, не давая шевельнуться. Будто змея кольцами прижала руки к телу, выдавила воздух из лёгких. Два красных глаза уставились на Любаву, приблизились к лицу, пасть разинулась, показывая ряды острых зубов.
Что-то промелькнуло мимо плеч, стиснутых тёмной фигурой, и вцепилось в её горло. Рычащая тварь отпустила ворожею и завертелась на месте, пытаясь избавиться от висящей напасти. Свет проникал в тьму, зубы, впившиеся в горло, как яд вливали его в чёрное тело. Любава пришла в себя и обеими руками ударила в грудь твари, проламывая её.
Глаза ворожеи наконец открылись. Перед ней на коленях стояла окровавленная чародейка. Шишок отпустил её горло и свалился на пол, слабо ворочаясь.
— Думаешь, победила меня? — проскрипела виновница несчастий правительницы Даждьграда. — Рано радуешься! Моя ночница не смогла добить этого слизняка, но скоро всё изменится!
Чародейка корчилась, выплёвывая слова и сгустки крови. Разбитое лицо застыло маской, лишь горящие злобой глаза шевелились, глядя на Любаву. Ворожея подняла покрытую кровью перчатку, занося кулак над головой поверженной, опасаясь, что та вздумает плести колдовство.
— Скоро придёт чёрная царица, и все вы обернётесь её рабами! — выдохнула чародейка. — Или умрёте.
Чёрная молния, сотканная умирающей тварью, впилась в пробитую грудь, и бесформенная тьма растаяла, оставляя искорёженное тело валяться на полу. Преодеолевая поднявшийся вихрь, Любава вцепилась в стонущего Шишка и кинула заклинание.
***
Свадьбу Елисея и Милояны ворожея не увидела. В тот день она рано поднялась, разбудила спяшего помощника и покинула терем. Выведя из конюшни Колючку, Любава столкнулась с Еленой.
— Благодарю тебя, госпожа ворожея, прими мою благодарность и награду.
Шишок сцапал мешочек с монетами и поспешил прочь. Любава поклонилась правительнице и опешила, когда та порывисто обняла её, прижала к груди.