Я встретила его взгляд в зеркале. — Мне нравится твоя тишина. Твое сердце не тихое.
Он наклонился, прижавшись щекой к моему виску, и улыбнулся мне в зеркале. — Ты удивительная девушка, Мейси Леа.
Сейчас: Пятница, 13 октября
Даже чудеснее, чем полноценный ночной сон, — перспектива полного выходного дня в выходные. Получить свободную субботу — все равно что в десять лет держать в руках двадцатидолларовую купюру в магазине сладостей. Я даже не знаю, с чего начать.
Ну, это не совсем так. Я знаю, что не хочу проводить ни секунды дня в помещении. В здании детской клиники UCSF в Мишн — Бэй везде есть окна, но когда ты педиатрический ординатор, ты не замечаешь ничего, кроме ребенка перед тобой или твоего шефа, который говорит тебе, где ты должна быть в следующий раз.
В пятницу днем, во время короткого перерыва после обхода, я напоминаю Шону о наших планах устроить пикник в парке 'Золотые ворота'. Я звоню Сабрине и подтверждаю, что она, Дэйв и Вив могут прийти. Я приглашаю пару старых друзей из моего района Беркли, которые все еще живут в этом районе — Никки и Дэнни. А потом я возвращаюсь к работе с ощущением гула в ушах и помех в мыслях. Я не могу оставить это незавершенным на весь день.
Доложив о результатах анализа крови моим нынешним любимым родителям, чья дочь находится на стационарном лечении в онкологии, я бегу в комнату отдыха, ныряю за шкафчик, чтобы взять телефон и написать Эллиоту:
«Несколько из нас собираются завтра в парк 'Золотые ворота' на пикник. Думаешь, ты захочешь пойти с нами?»
«В какое время вы думаете? Собирался после обеда поехать в Х — бург, но меня можно уговорить.»
«Мы встречаемся в одиннадцать у ботанического сада. Ничего страшного, если ты не сможешь прийти, я знаю, что это в последнюю минуту. Только несколько моих друзей, Шон и т. д.»
«Я буду там. Буду рад со всеми познакомиться.»
Тогда: Среда, 31 декабря
Четырнадцать лет назад
— Парни — отстой.
Ветер хлестал по нам, где мы снова расположились на пляже Козьей скалы, готовясь к семейному жаркому, футболу и новогоднему фейерверку над океаном.
— Хочу ли я знать? — спросил Эллиот, даже не поднимая глаз от своей книги.
— Наверное, нет.
По правде говоря, у меня не было сильных чувств ни к одному мальчику в моей школе, но казалось, что с тех пор, как мы начали учиться в старших классах четыре месяца назад, никто из них не испытывал ко мне никаких чувств. Дэнни, мой лучший друг, сказал мне, что его друзья Гейб и Тайлер считают меня симпатичной, но, как он выразился, 'немного слишком, типа, увлеченной книгами'.
Я не могла этого избежать: все начали 'встречаться' со всеми остальными. Я даже не поцеловала ни одного мальчика.
Думаю, на танцы в девятом классе я пойду с Никки.
Эллиот взглянул на меня. — Можешь рассказать мне побольше о том, как мальчики отстойны?
— Мальчикам не нужны интересные девочки, — пожаловалась я. — Они хотят девочек с сиськами, которые носят распутную одежду и флиртуют.
Эллиот медленно положил свою книгу на кусок пляжной травы рядом с собой. — Я не хочу этого.
Не обращая внимания на это, я продолжила: — А девочки хотят интересных мальчиков. Девочкам нужны застенчивые чудаки, которые все знают, у которых большие руки, хорошие зубы и они говорят приятные вещи. — Я закусила губы. Возможно, я сказала слишком много.
Эллиот сиял на меня, металл наконец — то исчез, его зубы были идеальными. — Тебе нравятся мои зубы?
— Ты странный. — Сменив тему, я спросила: — Любимое слово?
Он несколько секунд смотрел на океан, прежде чем сказать: — Синозис.
— Что это вообще значит?
— Это фокус восхищения. А ты?
Мне даже не пришлось думать: — Кастрация.
Эллиот вздрогнул. Он уставился на свои руки, лежащие на коленях, перевернул их и внимательно осмотрел. — Ну, если на то пошло, — прошептал он, — Андреас считает тебя симпатичной.
— Андреас? — Я услышала шок в своем собственном голосе. Я сузила глаза, глядя на пляж, где боролись Андреас и Джордж, и попыталась представить, как целую Андреаса. Его кожа была хорошей, но его волосы были слишком лохматыми на мой вкус, и он был немного мясистым.
— Это он сказал? Он с Эми.
Эллиот нахмурился, подобрал небольшой камень и бросил его в сторону бушующего прибоя. — Они расстались. Но я сказал ему, что если он тронет тебя, я надеру ему задницу.
Я разразилась громким смехом.
Эллиот был слишком разумен, чтобы обидеться на мою реакцию: то, чего Андреасу не хватало в мозгах, он компенсировал серьезными мускулами.
— Да, так вот, он схватил меня. Мы боролись. Мы разбили мамину вазу, помнишь ту уродливую в прихожей?
— О нет! — Мое страдание было убедительным, но в основном я была рада, что они дрались из — за меня.
— Она наказала нас обоих.