— Выкладывай, принцесса. Чего ты хочешь?
И снова ворчливость.
Мое лицо слегка нахмурилось. Я чувствовала себя ребенком, спрашивающим разрешения у родителей, когда говорила с ним, что было смешно, но он излучал такой авторитет, что я иногда забывала, что он мой сотрудник, а не наоборот.
Ну, технически он был подрядчиком дворца, но это было незначительное отличие.
— Моя любимая группа приезжает в Вашингтон в январе. Мы с Авой уже купили билеты, чтобы увидеть их, — сказала я.
— Название группы и место.
Я сказала ему.
— Я проверю и дам тебе знать. — Риз закрыл свое меню, когда подошел наш официант. — Бургер, средней прожарки, пожалуйста. Спасибо.
Я сделала заказ и подождала, пока официант уйдет, прежде чем повторить сдавленным голосом:
— Я уже купила билеты. — Перевод: Я иду, нравится тебе это или нет.
— Надеюсь, возвратные. — Его острый взгляд скользил по ресторану, не упуская ни одной детали о посетителях или расположении комнат.
И вот тут-то в наших отношениях наступил спад, как по часам.
— Твоя работа не в том, чтобы управлять моей жизнью. Перестань вести себя как чрезмерно заботливый родитель. — Мое разочарование нарастало. Я бы предпочла ненавидеть его все время, чем заставлять свои эмоции колебаться туда-сюда, как сломанный манометр. Это было утомительно. — Как ты до сих пор работаешь? Я удивлена, что твои предыдущие клиенты не пожаловались в вашу компанию на твою… твою…
Риз вскинул бровь, пока я подбирала нужные слова.
— Твои властные наклонности, — неубедительно закончила я. Проклятье. Мне нужно было иметь больший арсенал лучших оскорблений.
— Потому что я лучший. Они знают это, и ты тоже, — высокомерно сказал он. Он наклонился вперед, его глаза потемнели. — Ты думаешь, я хочу стать твоим родителем? Я не хочу. Если бы я хотел детей, я бы нашел себе офисную работу и поселилась в каком-нибудь пригородном доме с забором и собакой. Я работаю в этой сфере, чтобы спасать жизни, принцесса. Я забрал их много, а теперь… — Он резко остановился, но его слова застыли в воздухе.
Я вспомнила его слова на парковке. Это стало слишком. Командировки, неопределенность, похороны. Смотреть, как люди, которых я считал братьями, умирают прямо у меня на глазах.
Риз не вдавался в подробности о том, что произошло, когда он служил в армии, но ему это и не требовалось. Я могла только представить.
Чувство вины и сочувствия расцвели в моем животе и свернулись вокруг моего сердца.
Именно поэтому я так сильно колебалась в своих чувствах к нему. Мне не нравилось отношение и поступки Риза, но я не испытывала к нему неприязни, потому что понимала, почему он поступает так, как поступает.
Это была головоломка, и, к сожалению, я не видела из нее выхода.
— Достаточно одного промаха, — закончил Риз. — Одна секунда рассеянности, и ты можешь попасть на минное поле и подорваться на мине. Одна ошибка в рассуждениях, и ты можешь оказаться с пулей в голове. — Он откинулся назад, ставни опустились на металлические глаза. — Так что нет, мне плевать, если ты уже купила билеты. Я все равно проверю место, и если что-то покажется не так, ты не пойдешь. Конец истории.
В моей голове пронеслась дюжина различных ответов, но тот, который получился, был совсем не тем, который я хотела сказать.
— Мы не в зоне боевых действий, — мягко сказала я. — Нам не нужно быть начеку двадцать четыре часа в сутки.
Челюсть Риза напряглась, и, хотя он ушел из флота много лет назад, я задалась вопросом, как долго он боролся со своими внутренними битвами.