Мариэль первый раз видела такое. Чтобы Жмунь так огорчался из-за чужого пса, а что же с ним было, когда умерла Лариэль? Она этого не видела, но сейчас даже боялась это представить.
— Они очень эмоциональные… — произнесла Иеления и протянула Мариэль пустую пробирку для слез. — Может, не надо было так…
— Как? Были другие варианты? — Мариэль посмотрела на мать и взяла у нее стеклянную емкость.
— Это было жестоко. Даже для тебя.
— Мама, умоляю тебя, во мне течет твоя кровь, поэтому не надо мне говорить о жестокости. — Мариэль отвернулась от матери, зная, что от нее не ускользнул язвительный тон дочери.
Прижав к себе Жмуня, она отодвинула ушки с мордочки любимца и смахнула прозрачные слезы прямо на дно пробирки. С тихим звоном они коснулись стекла и расползлись по стенкам. Игольчатые кристаллы Антарктицита, всецело готовые для использования.
Жмунь открыл глаза и взглянул на Мариэль.
— Прости малыш, я не могла иначе. Ты же все понимаешь, что ради жизни можно сделать все что угодно. Смерть же все сделает сама.
Кивнув, Жмунь отвернулся от Мариэль и сполз с ее рук, немного поцарапав ладони острыми иголками. Дойдя до конца стола, он прыгнул на подоконник, а затем исчез в густой зелени деревьев.
— Так тебе и надо! — Иеления выплюнула эти слова дочери в лицо и вышла из кухни.
Даже не взглянув вслед матери, и не обратив внимания на её слова, Мариэль принялась за дело. Настроение матери всегда менялось как погода. То она добрая и любящая мама, в следующий миг — злобная и остервенелая горгона.
Эльфийка достала из шкафа чистый и белый фартук, забрала волосы в крепкий пучок и вымыла руки с мылом. Затем выложила на стол стеклянную пробирку со слезами Жмуня, пробирку с кровью Мамондика, побывавшую в центрифуге и ещё один чистый сосуд для готовой сыворотки. Крепко зажмурившись, чтобы стало больно глазам, она посидела несколько секунд, затем взяла колбу со спиртом и вылила её содержимое себе на руки. Стряхнув остатки, она поморщилась от резкого запаха и запрокинула голову повыше, где был воздух. Вдохнув чистого, она взяла пробирку со слезами и добавила их в сосуд с плазмой крови.
Стоило капельке хрустальной слезы отпуститься в густой состав крови, разделенный центрифугой на две части, как началась химическая реакция. Да такая бурная, что руки Мариэль задрожали. Из пробирки повалил густой белый дым и накрыл половину комнаты воздушным полотном облаков.
— Сколько дыма! — Закашлявшись эльфийка зажала рот и нос. — Это что, все я сделала?
Когда дым рассеялся, Мариэль взглянула на пробирку и увидела, что плазма соединилась со слезами и образовала сыворотку. Она выглядела так, словно это была тень крови: жидкая розовая субстанция, словно вода, подкрашенная вином. Аккуратно перелив сыворотку в свободную чистую пробирку, Мариэль встала и взяла необходимые инструменты из своего чемоданчика.
Направившись в гостиную, к кушетке, она поставила чемоданчик на стол и присела рядом с псом. Увидев на шее, побритый участок кожи, она улыбнулась Виктору и начала работу.
Сделав те же манипуляции, как и с Мамондиком, она нашла яремную вену и аккуратно в нее вошла. Наполненный сывороткой клистер выпустил свое содержимое в вену и разбавляя зараженную кровь, понес лекарство по всему организму. Зажав ранку, смоченной в спирте, хлопковой подушечкой, Мариэль поцеловала пса в нос и укутала Илота покрывалом. Поднявшись с кушетки, она устало посмотрела на Виктора и бросилась к нему в объятия.
— Я не убивала Лариэль, не убивала. Ты мне веришь?
— Я верю, Мариэль, ничего не говори. Все это знают. — Не давая ей раскрыть рта, он поцеловал эльфийку и не останавливался, потому что не мог оторваться от сладких губ.
Мариэль прижималась к любимому охотнику, а он гладил ее по волосам, приговаривая нежные слова. Целовал ее мокрые глаза и холодные от слез щеки. Осторожно касаясь немного обветренных губ, отдавал всю нежность и любовь. И она ему отвечала тем же.
— Ты не оставишь меня, Виктор? Не оставишь? Ответь мне! — Мариэль посмотрела на охотника и увидела в его глазах сомнения. — Что?
— Мариэль, не сейчас. Ты пойми, все совсем непросто.
Глава 10.
Иеления вошла в гостиную и увидела Мариэль. Ее старшая дочь целовалась с человеком, хоть и охотником. Но все-таки с человеком. Когда-то в молодости, Иеления сама этим грешила. Забыв обо всех правилах и наказах отца, она предала племя, выйдя замуж на королевского дипломата. Винить дочь за то, что она идет по ее стопам, она не могла, да и права не имела. Но вот предостеречь от необдуманных поступков, необходимо было сделать, и побыстрее.
— Мариэль! — Женщина откашлялась и отвернулась.
— Мама. — Эльфийка отстранилась от Виктора, облизала губы и подняла голову на мать. — Что-то случилось?