Лизины любимые. Она бы меня убила бы, если б узнала.
— Уютненько. — сделал заключение.
— Простите, я не знала, что вы решите меня навестить, а-то бы обязательно купила курицу и поставила запекать. Надеюсь она не сильно обидится, если вы отобедайте говяжьими стейками?
— Ева Евгеньевна, вы пытаетесь шутить, а за плечами горы видны.
— Как это понять? — кинула быстрый взгляд через плечо.
— Вас вопросы многочисленные терзают, почему не спросите?
— Когда люди задают вопросы они хотят получать на них ответы. — сделала глубокий вдох. — А от вас их не добиться. Зачем попросту сотрясать воздух?
— Может вы вопросы неправильные задаёте?
— Не туда стучу, не там жду, не так задаю! — чуть было не вспылила. Вовремя остановилась.
— Скажите, Виктор, что случилось в торговом центре?
— Так вот стало быть, что вас гнетёт…
— Хотя, знаете, лучше не отвечайте. Не хочу знать. — я не была уверенна, что он вообще собирается отвечать, но на всякий случай опередила его.
Я поставила перед ним тарелку с двумя сочными стейками, по обе стороны положила столовые приборы: нож и вилку. Сама присела напротив, не обращая на него внимания. Сосредоточила взгляд на красненьком полотенце, висящем рядом с раковиной и приготовилась, что сейчас, игнорируя приборы, он вцепиться в еду руками. К моему удивлению этого не произошло. Как порядочный человек он справлялся с мясом традиционным способом.
— Значит, говядину вы уважаете больше, чем курицу. — заметила, слабо улыбаясь.
И лишь когда последний кусочек был отправлен в рот, он ответил:
— Прекрасная донна, в Индии корова является священным животным, я часто там бывал и чту традиции. — вполне исчерпывающий ответ заставил меня растеряться.
Я поднялась, убирая тарелку со стола, как вдруг в окно кухни что-то врезалось с громким шумом. Тарелка полетела на пол, разбиваясь о напольное покрытие. Скорее не что-то, а кто-то влетел в пластиковое окно и следом же полетел вниз. Птица. Огромная, чёрная. Никак ворон?!
— К счастью! — громко выкрикнул Виктор, поднимаясь и извлекая из верхнего кармана белый платок, поспешно протирая уголки губ.
Я замерла как вкопанная, не сводя глаз с окна.
— Это был ворон? — сглатывая застрявший в горле ком, пролепетала я.
— Ну какой же это ворон?! Так… зяблик, видимо слеповатый.
— Слеповатый зяблик? — на моём лице выразилось сразу несколько эмоций: испуг, смятение и неопределённость. Как они там все уместились, я понятия не имею.
— Благодарю за гостеприимство, но боюсь мне пора. — сдержанно склонив голову, он удалился в коридор.
Несколько секунд ступора, и я бросилась за ним.
— Виктор, в моё окно влетел огромной ворон!
— Безобразие! Я сообщу об этом куда полагается! — с невозмутимым видом отчеканил каждое слово. — Где это видано? — театрально качал головой, поворачивая дверную ручку.
— Да что с вами такое? — я не понимала зачем он разыгрывал это представление.
Уже стоя около лифта он состряпал простодушную улыбку.
— Я бы с радостью составил вам компанию и продолжил обсуждать насущные проблемы…
Двери лифта открылись и оттуда вышла престарелая женщина в тёмном полушубке. Её взгляд прошёлся по мне, затем она посмотрела на заходящего в лифт мужчину, пристально вглядываясь. Уже в лифте он последний раз откланялся, пряча лысину под шляпой.
— Дамы… — кривовато улыбнулся.
Двери закрылись, а затем с оглушительным свистом кабина полетела вниз, будто удерживающее тросы все разом оборвались. Я прислушалась, придерживаясь за дверной косяк, чтобы не свалиться с ног. Свист прошёл. Никакого удара не последовало. Лишь слышно было как где-то на первом этаже лифт снова открылся. Женщина по-прежнему смотрела в сторону закрытых лифтовых створок. Я в ужасе протерла проступившие капли пота на лбу.
— Зоя Павловна, вы в порядке? — неуверенно спросила, зная, что я точно уже не в порядке.
Она медленно обернулась, в глазах отразилось волнение, губы слегка задрожали.
— Я… я…
— Вы за квитанциями?
— Я-то? Да…
— Проходите скорее, здесь сквозняк, а я и так заболеваю.
Женщина угрюмо задумалась на пару секунд, а после вошла в квартиру, прикрывая за собой дверь. Вид у неё был отстранённый, далёкий. Будто что-то пыталась вспомнить, вороша завалы своей памяти.