— Смотри на меня, мразь! — неистово срываю я голос и вновь обхватываю его шею. — Ты хочешь жить?
Его глаза, уже почти стеклянные, невольно отзываются на резкий приказ и тут же попадают под гипноз моего кровожадного взгляда. Я давлю его волю, словно гидравлический пресс нежные ягоды винограда.
Чпок-чпок-чпок… — и он уже даже не хочет сопротивляться.
— На кого ты работаешь? Имя этого ублюдка! — Я убираю руки с шеи противника. На ней наверняка остались пунцовые следы пальцев, но я смотрю сейчас только в глаза, нещадно насилуя их подчиняющим взглядом.
— Охотник, — глухо выплевывает мужчина вместе с хриплым кашлем. — Имен они не называют.
— Как мне его найти? — я говорю сухо, с хладнокровием убийцы. Но какого черта мне сдалась эта информация? Я же хотела уехать, больше не ввязываться в противостояние! Но пуля будто надломила благочестивые побеги в душе.
— Я… я не знаю. Я просто информирую его по телефону, — выдает мне бугай всю подноготную своей работы. — И о тебе тоже сказал. Он как раз был рядом с отелем.
— Что он там делал? — допытываюсь я.
— Не моего ума дела. Он не отчитывается.
— Номер телефона!
Мужчина, не сопротивляясь, диктует мне номер, который я дрожащими от перенапряжения пальцами записываю в справочник. Глаза уже застилает темная пустота, увлекая в бессознательный сон.
Мне нужно избавиться от него, пока я не потеряла сознание.
— Ты не помнишь о том, что здесь было, — говорю я, вбивая в его голову нужную информацию, но мой голос уже слаб. — На самом деле, ты выполнил задание босса… Отвез вампира на машине за город и оставил тело в лесу… Об этом ты сообщишь через два часа… А сейчас садись за руль и уезжай. Ты выполняешь задание… Все идет по плану.
Я плавно стекаю с мужчины и позволяю ему встать. Ощущение временной безопасности немного расслабляет: гипноз подействовал; противник, покачиваясь, кинулся исполнять мои наставления.
Теперь меня будут считать побежденной, но победа все еще моя. И пусть она с привкусом боли и бессилия, но от этого ведь только слаще и ценнее?
Я ложусь на мостовую, надеясь собраться с силами. Поднять веки уже не получается простым усилием воли. Тело, терзаемое разлившимся пламенем, жалобно молит о помощи. Вот только от кого ее ждать?
В жалких попытках стараюсь дотянуться рукой до раны и вытащить пулю, но прикосновение несет муку вместо результата: та сидит слишком глубоко и неудобно.
А может, я все-таки проиграла? Может, этот мерзкий тип в начищенных туфлях был прав: я в любом случае не выживу?
«Почему-то даже не грустно», — думаю я, и меня закручивает в пьянещем водовороте пожирающей тьмы…
***
Сознание вновь врывается в мое небренное тело в тот момент, когда в спину — в то самое место, в которое попала пуля — втыкают острое копье. Внутри расползается такая раздирающая боль, какая могла бы поднять из могилы недавно усопшего. Хотя, возможно, именно так я воскресла.
Я приподнимаю веки, совсем непослушные под тяжестью свинца, и обнаруживаю, что лежу на кровати. Подле меня сидит девушка в белом, цветом лица сливающаяся со своим одеянием. Крыльев за спиной разглядеть не удается, зато в ее руках в свете ослепительных солнечных лучей сияет инструмент, из которого торчит окровавленная пуля. Это наталкивает меня на мысль, что в рай я не попала (о, какая неожиданность!) и копье в меня тоже не втыкали: мой печальный ангел просто выдрал из меня охотничий снаряд.
Проясняющийся взгляд начинает выхватывать детали вокруг, и они друг за другом складываются в картинку моего гостиничного номера. Но картинка сразу же рассекается надвое красной каплей, сорвавшейся вниз и распластавшейся на белой простыне.
Какой курьез! Молоденькая горничная наверняка даст волю фантазии, пытаясь разгадать тайну бурого пятна, и возомнит себя великим детективом.
— Кто ты? — произношу я, вновь переместив взгляд на лицо у кровати, но язык так заплетается, что я не уверена, поймет ли она.
Девушка смотрит на меня с тенью болезненного напряжения и молча проводит по ране тряпицей, смоченной в каком-то растворе.
— Аучч, аучч! — шиплю я, скривившись от боли. Даже нежное прикосновение к растерзанному хребту доставляет адские мучения, и мне остается лишь уповать на то, что скоро они закончатся, что вампирское тело помнит свои функции, как «Отче наш». Но сколько времени потребуется на регенерацию? Охотник засадил в меня что-то покруче обычного серебра.