– Кровник дал сдачи? – желчно спросил Северус.
Невилл молча протянул профессору маленький свёрток, кивнул Гермионе и вышел, не оправдываясь и ничего не объясняя. Гермиона слышала, как он хлюпает мокрыми грязными ботинками, идя назад по коридору.
– Откуда вы знали? – воскликнула Гермиона, глядя на сверток.
К ее удивлению профессор ответил:
– Считается, что в нашей полосе кровник почти невозможно вырастить, такой выдающийся мастер как профессор Стебель просто не могла не принять подобного вызова.
Следующие полчаса они работали в полном молчании. Снейп резал, мял, перетирал, постоянно помешивая котёл, и легкими взмахами палочки отправляя в него чуть ранее подготовленные ингредиенты. Гермиона читала, обложившись стопками из книг.
Чайник осуждающе стоял на столике, отрешенный и безучастный, по-прежнему не смирившийся со своей участью.
– Может его потереть? – вдруг оживилась Гермиона.
– Начитались в детстве сказок, мисс Грейнджер? – с издевкой спросил Снейп, глядя на неё поверх котла.
– Ну а вдруг, сказки ведь не появляются на пустом месте, – она отложила книгу, осторожно взяла чайник в руки и быстро потёрла его ладонью.
– Глупость какая, – скривился Северус.
Чайник немного нагрелся под ее руками, но больше ничего не изменилось.
– Держись, Гарри, – обнадеживающе шепнула Гермиона чайнику и бережно вернула его на прежнее место.
Лаборатория вновь погрузилась в тишину. Гермиона читала о заклинании «Истиной сущности», когда Снейп, отправив в котёл новую порцию ингредиентов, неожиданно сказал:
– Вы удивительно спокойны, мисс Грейнджер, я ожидал, что вы будете обвинять меня в безответственности, биться в истерике, лить слезы, кричать и сыпать оскорблениями.
Гермиона подняла на Снейпа внимательный взгляд и тихо, но совершенно уверено сказала:
– Я спокойна, потому что знаю, что в конце концов вы найдёте выход, профессор, и все закончится хорошо… – она замялась и добавила. – Вы всегда находите.
Снейп несколько секунд неотрывно смотрел на Гермиону, затем взял со стола свёрток с листьями кровника и с преувеличенным шумом принялся его разворачивать. И от этого легкого, едва заметного смущения на душе у Гермионы стало очень тепло.
– Я верю, что вы не нарочно, профессор, просто это все… – Гермиона замолчала.
– Что? Ну же, договаривайте.
– Ваш дурной характер, вы совершенно не умеете принимать помощь. А Гарри действительно хотел просто помочь, он считает, что с вами поступили… недолжным образом, он хочет, чтобы восторжествовала справедливость.
– Зачем вам всем это нужно, почему нельзя просто перевернуть страницу и оставить меня в покое?
– Вы не безразличны нам, профессор… Вы мне не безразличны! – она вдруг поняла, что сказала и, вспыхнув ярким румянцем, испуганно уткнулась в книгу.
– Что за вздор.
– Вы умный и храните в себе столько знаний, – пробормотала Гермиона, все также прячась за книгой, – я хотела бы узнать вас поближе.
– Я не книга, мисс Грейнджер, и у меня нет оглавления.
– Иногда я об этом жалею, – призналась Гермиона вздыхая, – краткий синопсис очень бы не помешал.
Листья кровника были похожи на маленьких человечков, странных, словно изрезанных ножом и истекающих кровью.
– Какой ужас, – сказала Гермиона, заглядывая Снейпу через плечо, – неудивительно, что его запретили. Обещайте мне, профессор, когда все закончится, вы научите меня варить «Возвратное зелье», а я взамен пообещаю никому не рассказывать про чайник.
Снейп взял со стола три кровавых извивающихся листа-человечка и посмотрел на Гермиону то ли с уважением, то ли с высшей степенью презрения.
– Это как-то не по-гриффиндорски, мисс Грейнджер, вы не находите? – сказал он, отправляя листья в котёл. – Шантажировать меня рассказами о чайнике…
– Ну и пусть, – согласилась Гермиона, – невозможно устоять перед подобным соблазном. Сколько зельеваров во всей Британии способны сварить подобное зелье? Двое? Трое?