— Не получится. С трёх до пяти я занят, выполняю индивидуальное задание, от вас, между прочим.
— Успеешь выполнить. Жду, — так всегда, он распоряжается, я дую губы, но делаю по его хотению. Цирк, блядь! А я в нём тот самый дрессированный медведь. На задних лапах бегаю, летаю и подпрыгиваю, всего-то надо манок небольшой. В этот раз это было упоминание о некой Шустае, что за зверь такой — непонятно, но имя царапнуло. Чёрный хочет, чтобы я с ней встретился, ловлю себя на мысли — я не против встретиться и поговорить. Но только с тётей со странным именем, не хочу видеть Чёрного, хоть убей.
Надеваю камуфляжку. Есть библейская легенда о вечном жиде, а я, похоже, вечный исполнитель "хотелок" организации. Со мной на выход идут рюкзак и спиннинг, типа, я заядлый рыбачоооок. Ну и что, что стреляю иногда из спиннинга по сучарам, совсем, что ли нет толерантной жалости?
Спокойно передвигаюсь на метро Мюнхена, полицейские с готовностью помогают найти нужное направление. Выхожу на окраине, хотя так и не скажешь, дома здесь однотипные, серые, неприметные. Почти на каждой крыше располагаются солнечные батареи. Люблю вас, фрицы! Создаёте мне дополнительные блики в солнечный день. Хрен меня найдут теперь ваши законники, стопроцентная гарантия.
Мне нужен герр (он же хер) Самсонов. Наворовавший на таможенных сделках пару миллиардов деревянной валюты, а теперь переведём на нужный курс и… уууууу, попал ты, человек, перед убийством придётся тебя немножечко пытать.
— Герр Самсонов? — выдаю почти без акцента, рассматривая бывшего соотечественника.
— Да, — будущая жертва расслабленно смотрит на меня, отрываясь от прополки грядок с цветочками (кажется, это была настурция). — Чем могу быть полезен?
Он отвечает мне на немецком, доброжелательно перекидывая руку через низенькую изгородь. Что не говори, но русский всегда останется русским. Эта привычка открыто приветствовать, доверять…
— Могу зайти к вам? — даже если он откажется, я войду. Нехуй было уводить миллиарды, сука.
— Пожалуйста, проходите, будете лимонад? — какая, учтивость! Ни один истинный хер не предложит лимонад незнакомцу, не разрешит войти при первой же просьбе.
Когда оказываюсь в его доме, нагло бросаю рюкзак на пол, снимаю высокие ботинки. Я ж русский, разуваться надо! И поворачиваюсь к Самсонову. А он уже подсуетился… в руках нихрена не лимон ад. Беретта девяноста два в руках соотечественника даёт возможность переосмыслить, стоит ли показывать, что мне по хую, чем он собирается меня отпугивать.
— Кто тебя прислал, шавка? — смотрю на когда-то доброжелательную рожу земляка и не удивляюсь. Он — упырь. Умыкнул бабло, убрал пару хороших сотрудников и сейчас мечтает завалить меня, а затем вновь смыться.
— Не шавка — медведь, — улыбаюсь, с сожалением оглядев почти трупа Самсонова.
Дальше по накатанной. Он стреляет, мажет, я грубо забираю беретту (давно такую хотел, заныкаю).
— Давай номера счетов, а то гортань потихоньку резать буду, — предупреждаю честно, как именно инфу стану добывать.
— Хуй тебе, а не инфа, тварь! — орёт Самсонов, глаза его бегают по предметам, дурачок думает, что я могу что-то профукать, хм, ну пусть.
Пока идиот соображает, чем бы меня обезвредить, я деловито располагаю ноут на его столешнике. Набираю нужные коды, вуаля, я в нашей системе, а система ожидает номер счёта Самсонова и заветные пины.
— Ааааа, — вот и реакция. Бюджетное бабло охраняет, словно оно его кровное. Несётся на меня с ножом. Клоун.
Лезвие ломается об моё плечо, даже не интересно, дамасская сталь хоть как-то царапала меня, а нож для колки льда от Самсонова вот совсем неэффективен.
— Надо было попытаться в глаз попасть, — я отбираю остатки ножа и вопросительно смотрю на бывшего гражданина РФ. — Давай счета и пины, не хочу лить кровь сегодня.
Но он нифига не успокаивается, яростно начинает мне по плечу долбить. Смешной. Одним рывком снимаю рубаху, ну давай, тыкай тем, что там у тебя. Только взгляд ублюдка становится тёмным, нехорошим… он смотрит на мой "ожог".
— Выкуп, — шипит этот дурень. А слова его заставляют вспомнить события пятилетней давности.
— Что сказал?
— Выкуууп, медвееедь, — дежавю…
— Щаз тебе и выкуп будет, и прочие вкусняхи, — я его бросаю на стол, привязываю к ножкам, он, сука, на дыбе! — Рассказывай, старый хрен, какой выкуп? Что ты хочешь?
Сюрреализм происходящего заставляет меня влиться в общий поток странных событий. Интересно…
Взгляд Самсонова становится чёрным, даже белков не видно. Как… у того… тогда…
— Её зовут Индиана Москалёва. И… её больше нет. Один из ваших убил мою Аньку. Поэтому, тварь, никакого выкупа! А вот кто ты и что защищаешь, расскажешь мне сейчас, да с удовольствием, — хера себе… прилетело желаемое! Неужели опять… этот странный сюр…