— Выкуууууп, барс, выкуууп!
Преображение перса не заставило себя ждать, холодное пламя и так давно жрало его изнутри. Пятнистая шкура слишком быстро наросла на могучем теле, серебря белыми всполохами каждую деталь тела мужчины.
Мгновение! И перед злобной тварью великолепный зверь. Красивый, сильный, яростный и… обалдевший?!
— Превращения… я же предупреждала, что Матери надоело быть всегда в роли жертвы! — воскликнула Шустая, азартно заблестев глазами. — Ату его, Ариф, разорви червя!
То ли подчиняясь возгласу, то ли действуя на инстинктах, снежный барс, красуясь и бешено молотя хвостом по деревянному настилу приблизился к нунгану.
— Ты не можешь! — заорал нунган, вытаскивая… огнемёт. — Выкуууп иначе сожгу твою шкуру к херам!
— Рррявк! — барс долго не разговаривал, быстрый бросок и рука врага уже валялась в стороне всё ещё придерживая рукоять огнемёта.
Нунган дёрнулся в сторону расступающегося сумрака, барс грациозно двинулся за ним, врага надо было уничтожить.
Неожиданно воздух рассёк звук. Сильная шея животного попала в петлю тёмного лассо, а неведомая сила тащила его в сумеречную бездну. Сидевшая и бывшая доселе наблюдателем Шустая подскочила в кресле.
— ЯНА ДОЛГАЯЯЯЯЯЯ, — то ли прокричала, то ли выдохнула она вслух. — Его клеймила Яна Долгая!
В тот же миг, лассо исчезло, а вибрирующая преисподняя начала растворяться. Пространство вновь стало чистым. Звёзды сияли, фонари горели, а где-то неподалёку чаился алкоголь.
Первое, что почувствовал Ариф, это лёгкое дувовение тропического ветерка, шкура больше не защищала его. рядом с ним сидела Шустая, оглаживая широкие плечи перса, может быть через чур нежно…
— Что это было? — он и так всё понял, нужно было всего лишь подтверждение.
— Меня звали Яна Долгая. Четыреста лет назад, я была верховным нунганом Нибиру. За то, что я не смогла убить своего возлюбленного, Нибиру хотел уничтожить мою душу, — она замолкает, а хрустальные слёзы всё катятся и катятся по её щекам. — Мать поймала мою душу отправленную в пустынные земли. Так я стала её ключом.
Ариф смотрел на неё слегка затуманенным взглядом, казалось, сейчас на него падает то, что люди называют осознанием.
— Я встретила тебя шестьдесят девятом, наверное и не помнишь?
Но он помнил… Девушка (или женщина) в белом костюме с неестественными аквамариновыми глазами… смотрела на него долго, а потом предложила взять на удачу амулет на кожаном ремешке…
— Помню…
— Я… опять влюбилась… — беспомощно смотрит на него, глаза совсем стали прозрачными. Захотелось провести по коже пальцем, убрать слёзы и просто дотронуться…
— В меня? — откуда он это узнал? Неизвестно, но много стало понятным.
— Да, — она чуть отстраняется от него. Зачем? Теперь он её никуда не отпустит. — Ты полюбил Женю, а я… не смогла спасти её!
Шустая громко всхлипывает и пытается дистанцироваться от Арифа, но ей не позволяют.
— Всегда знал, что с тобой что-то не так.
Лёгкий бриз, прохлада откидывает волосы странницы, а горящие глаза барса всё ближе и ближе. Он целует её отчаянно и злобно, получая свою безраздельную власть над эмоциями вечной пленницы обстоятельств. Седые волосы становятся платиновыми, лёгкие морщинки исчезают, и вот он уже оглядывая её перед новым страстным натиском, видит молодую, красивую женщину страстно отвечающую ему. Века — больше не помеха для этих двоих. Барс — получил своё. Ключ — получила своё.
Глава 22