— Приветствую тебя, Шустая.
Он хорошо её знал. Не первый десяток лет им приходилось встречаться при тех или иных обстоятельствах. И каждый раз, инициатором встреч была женщина. Она могла появиться среди ночи, или совсем ранним утром, или как тогда, во времена третьей индо-пакистанской войны… появилась в разгар битвы с отрядом правительственных войск.
Лёгким движением руки седовласая убрала с дороги преграждавших воинов. Он никак не привыкал к тому, что сила женщины может быть такой сокрушающей. Казалось, достаточно Шустае пожелать, и вся эта джунглевая мясорубка закончится исчезновением всех участников.
— Ариф! Мне нужен твой амулет! — вот так просто. Нужен, значит отдай! Каждый раз Ариф задавал ей вопрос: зачем Шустая всегда возвращает так нужную ей вещь? И ни разу не получал вразумительного ответа.
Мукти-бахини (освободительная армия) состояла из уставших от разборок богатых муфтиев бедняков и середняков Пакистана. Ариф не принадлежал к мусульманской конфессии, его участие в партизанском движении было предопределено выбором сердца. Тогда ещё молодой представитель офицерского крыла пакистанской армии тщательно скрывал свою глубокую привязанность к зороастризму. Как и амулет, однажды отданный ему странницей.
— Одну минуту, Шустая, — обалдев от внезапного появления гостьи, попросил Ариф.
Рука судорожно нащупала цепочку, почему-то показалось, что времени очень мало, поэтому он просто рванул с шеи нужное женщине.
— Спасииибо, — певуче произнесла Шустая, весело подмигнула растерянному воину и продолжила свой путь. Будто за спиной не оставались поверженные мужчины, а впереди не ожидалось встретить таких же разъяренных вояк.
— Подожди! Давай хоть проведу тебя? — Ариф смахнул со лба набежавшие капли грязного пота. Как седовласая могла оставаться такой чистой и беленькой?!
— Ах, нет, дорогой, у тебя здесь ещё дела, попробую вернуть амулет через пару лет.
— Сумасшедшая, — пробормотал тогда себе под нос Ариф.
Он не выпускал из виду легко двигающуюся вперёд фигурку. А она не останавливаясь ни на минуту, шагала через джунглиевых стрелков. Ни одна пуля выпущенная враждующими её не задела. Впрочем Арифа тоже.
— Принесла амулет? — ему хотелось пить. Пока Шустая собиралась ответить, Ариф разливал по бокалам охлажденную воду, в свой он добавил горстку льда, а также виски. — Тебе, как всегда, " Ирландский кофе"?
— О, не возись, пусть будет просто вода.
Нехитрый рецепт знаменитого коктейля, всё же предполагал некоторую трату времени.
— А может, кофе сварить?
— Слушай, чего это я отказываюсь? Если будешь варить кофе, то делай его сразу "ирландским". Виски-то солодовый?
— Обижаааешь.
— Всё! Жду коктейль!
Через некоторое время, знакомцы уже сидели на вечерней террасе. Уютный свет, отбрасываемый декоративными фонарями, умиротворял, а почти опустошённая бутыль (надо сказать, что коктейли приятели уже прекратили изготавливать, перекинувшись на чистый напиток) располагала к откровенным беседам, так не хватавшим этим двум…
— Сегодня, я всё тебе расскажу, — Шустая сделала увесистый глоток, с удовольствием отмечая, что хозяин уже вытащил из бара вторую, полную, тару.
— Да если бы я знал, что для этого нужен всего лишь виски, ещё тогда, в семьдесят первом, нашёл бы в джунглях пойло и настроил бы тебя на разговор! — Арифа немного штормило, а язык весело заплетался. — Ты же знаешь, что с той встречи я перестал стареть? Стал неуязвимым?
— Конечно, знаю. Тебя же Мать решила отметить. Долгое время думала, на кой чёрт? Сначала предположила, что ты, рождённый барсом, должен быть с Женей Честной, хранить её ото всех, но нет! Появился Москалёв и перепутал все мои раскладки. Ты же любил её?
Ариф поперхнулся напитком, но не сильно. Вспомнилось, как с ума сходил от Женечки, как готов был убить неведомого Москалёва и как бесился от ревности, когда на свадьбе впервые увидел гениального археолога. Но… она была так счастлива. Её полный любви взгляд, каким Женя смотрела на будущего мужа, заставил перса поглубже спрятать свои чувства и просто быть с этой семьёй.
— Да, любил. Очень.