Когда прибежала помощница, Дана уже ничего не понимала. Ожог даже не бледнел, зиял десятисантиметровой не очень широкой линией. На её руку выливали огромное количество зелий, Дана шипела и чуть ли не материлась во весь голос. Дергалась немного, но мадам Помфри пригрозила её связать, и пришлось утихомирить пыл. Сжимая зубы, когтевранка прикрыла глаза, не желая смотреть на ожог. Дана внезапно почувствовала, как касается неровных краев что-то шипящее и очень горячее. Отключаясь от боли, девушка услышала лишь свой короткий вскрик. А затем — темнота.
Она даже не поняла, когда темнота закончилась. В ушах, сквозь невыносимый звон, проскользнули чьи-то тихие голоса. Мозг отказывался складывать буквы в слова, а глаза открываться. Жмурясь, Дана судорожно вдохнула воздух и зашевелила губами. По ощущениям, по руке протопталась стая гиппогрифов, и она слишком отвыкла от мира, чтобы в нем как-то функционировать.
— Очнулась! — послышался чей-то знакомый крик, а следом и копошения. Наконец распахнув глаза, Дана увидела стоящую над ней однокурсницу и мадам Помфри.
— А какой сегодня день? — она сначала даже не поверила, что это её голос. Он казался незнакомым, неживым.
— Последняя среда на неделе, — усмехнулась мадам Помфри. — Ты просто проспала одну ночь, ничего критичного, — она улыбнулась, параллельно взмахивая палочкой. — Мы подержим тебя в больничном крыле ещё немного, чтобы понять, какую реакцию даёт зелье с кожей, и исключить возможные опасности. Потом будешь приходить лишь на перевязку, и всё будет отлично.
Дана лишь на секунду прикрыла глаза, будто бы соглашаясь. Да и выбора особо не было: жалко только пропущенную практику по ЗОТИ. Она любила предмет, дуэли, особенно разрешённые и одобренные преподавателями, ещё больше. Видимо, за время, проведённое в крыле, она будет писать эссе и досдавать долги. Другого пути не было.
— Ладно, я побежала, пообедать тоже хочется, — однокурсница улыбнулась, махнула на прощание и скрылась за дверью. — Потом занесу тебе сумку и конспекты.
— Сейчас обеденный перерыв? — Дана вскинула бровь. Мадам Помфри сосредоточенно кивнула, а затем помогла ей усесться в кровати и принесла поднос с едой.
Что делать сейчас, девушка понимала плохо. Поесть — понятно, а дальше? Ждать, пока ей принесут сумку с конспектами и письменными принадлежностями, было долго. Просить у мадам Помфри или ее помощниц? Неловко, конечно, но придётся.
И она совсем забыла, что помимо Помфри и молоденькой помощницы у больничного крыла есть третий обитатель.
Женя вошёл в больничное крыло как к себе домой. Хотя Дана думала, что тёплых чувств к этому месту он питает побольше, чем к спальне в башне Гриффиндора. Гонг, оповещающий о конце обеденного перерыва, ещё не прозвенел, а это значит, что Семененко сбежал из Большого Зала. Даже интересно, есть ли у него следующая пара, или он прогуливает?
— Как к себе домой ходишь? — Женя затормозил, когда увидел неё койку, и непонятливо вскинул брови.
— Я бы с радостью от этого уклонилась, — она пожала плечами и попыталась одной рукой переставить поднос с ног на прикроватную тумбочку. Женя, заметив нещадные попытки, закатил глаза, вытащил палочку и подхватил поднос обычной невербальной Левиосой.
— А на этот раз что? — он уже хотел было сесть на соседнюю кровать, но в последний момент развернулся и скрылся за ширмой. И прикрикнул, даже не боясь получить за то, что потревожил пациентов: — Хотя нет, погоди, сам посмотрю, — Женя вышел, поправляя на плечах вместо мантии халат и прошептал какое-то заклинание, обведя круг кончиком палочки.
Дана весело хмыкнула и склонила голову.
— Ожог, — пояснила она. Женя кивнул, мол, так и думал, и приземлился на стоявшую рядом койку.
— Зельеварение? — он заинтересованно уставился на руку, лежащую поверх одеяла. Дана угукнула. — Ну ты даёшь. Который раз за месяц сюда попадаешь?
— Не первый точно, — девушка слабо улыбнулась. — А ты почему здесь постоянно? И не в роли пациента вдобавок?
Женя неопределённо повёл плечами.
— Практикуюсь, — ответил сухо, коротко. Дана даже поёжилась немного. Она совсем не понимала, как относится к Жене. Знала гораздо больше, чем показывала, могла узнать дополнительно, но предпочитала молчать об источниках информации.