Ренсинк Татьяна
***
Ещё несколько часов назад погода радовала своим спокойствием, солнцем. Откуда-то набежавшие свинцовые тучи в одно мгновение скрыли все льющиеся на землю тёплые лучи. Словно потерялось в лабиринте, солнце, казалось, уже не найдёт выхода.
Глядя на небо, надеясь, что хотя бы погода не станет хуже, Маргарита с печалью понимала, что и та не подарит никакого успокоения, никакой надежды. Лишь воспоминания о любимом, которого убила, сопровождали Маргариту. Они не отпускали, не исчезая, куда бы не увозил отец.
Вскоре дилижанс, в котором они путешествовали, остановился на въезде в очередной город, на дворе большого постоялого двора. Хозяева тут же усадили гостей за большой стол к ужину. Горячее, салаты, напитки были быстро поданы. Маргарита, вопреки просьбам отца, села на другом конце стола, чтобы быть подальше и от спутников, и от родителя.
Не было у неё желания ни есть, ни слушать глупые шутки да беседы вокруг. Всё казалось скучным, неважным. Одна боль терзала душу и хотелось только выпустить эту душу, чтобы быть там, за гранью видимой жизни... С ним... С возлюбленным, нужнее которого, казалось, никого на свете не осталось...
-Вы не притрагиваетесь к еде, - пересел к ней рядом Рамон.
Маргарита же не отвечала, так и сидя в гордой позе и глядя на пустую тарелку.
-Я не хотел долго заводить с Вами разговора, - с беспокойством продолжал говорить Рамон. - У Вас приключилась какая беда, или же Вы в ссоре с отцом?
-Вам-то какое дело? - безразлично вымолвила Маргарита, а по щеке потекла слеза, из-за чего Рамон стал еле видно кивать.
Он понимал, что беда, действительно, случилась. Больше ничего спрашивать пока он не стал, оставаясь сидеть возле и медленно, словно и себя заставлял есть, ужинал. Под конец же, когда его спутники попрощались на ночь да последовали за хозяйкой к спальням, Рамон сказал:
-Это моя сестра с женихом... Мы едем к родителям, чтобы там их обвенчать.
-Поздравляю, - встала Маргарита из-за стола и обратилась к жалостливо глядевшему на неё отцу:
-Я иду отдыхать, папенька. Спокойной ночи.