— И стала расспрашивать про какую-то сестру. Спрашивала, помню ли я ее и что-то в этом духе.
— Чего? — парень обернулся к другу и нахмурился.
— О Боже мой, у меня память пропала, а она еще спрашивает про какую-то сестру, — медак начал бормотать себе под нос, кажись, совсем забыв о собеседнике. — Я силком повел ее в Хомстед и дал снотворного.
— Что за чертовщину ты несешь?
— Я? Она вчера несла ее. Походу, свихнулась.
С души Фрая упал камень, за спиной выросли крылья, и ему казалось, что он сейчас парит над землей, даже летает в облаках. Но его неожиданно словно поразило молнией, и он упал обратно на землю. Что он наделал и как теперь будет исправлять? Для начала нужно было разыскать Феклу.
Ничего не сказав Клинту, Фрай побежал в сторону Хомстеда. Она наверняка прячется в комнате девочек. Клинт смотрел ему в спину и про себя гадал, что за чертовщина происходит с глэйдерами. Фрай бежал быстро, спешил все исправить, в голове он подбирал правильные слова. Если она ударит его, он ничего не пикнет. Он заслужил. Но на полпути к Хомстеду его окликнул Чак. Парень бы не остановился, если бы мальчик не прокричал:
— Что ты сделал с Феклой?
Темнокожий так резко дал на тормоза, что чуть не упал на живот. Он успел запыхаться, но, не теряя ни одной секунды, повар подбежал к мальчику. Упав на коленки, парень взял Чака за плечи и посмотрел ему в глаза.
— Почему она решила стать вновь Слопером? — недоумевал мальчик, скрестив руки на руки.
— Чего?
— Того, — огрызнулся Чак. Фрай понял, что ничего путного не вытянет из парнишки, поэтому, опустив его, продолжил свой путь.
Но тут из Ворот показались бегуны, совсем воодушевленные, а Томас еще кричал что-то мальчишкам:
— Мы нашли кое-что интересное! Это может быть выходом!
========== Глава 17. Лабораторные мыши ==========
Очередной поворот и очередной тупик. Дав задний ход, мышка побежала по длинному коридору, пока не столкнулась с развилкой. Выход из лабиринта был совсем близко, но грызун выбрал неверную дорогу и стал петлять. Опять. Гвен уже надоедало за этим смотреть. Казалось, что она никогда не найдёт выход.
Девушка сидела на холодном паркете, скрестив ноги по-турецки, двумя руками держала мини-лабиринт и уже битых два часа наблюдала за белой мышкой, которая уже совсем заблудилась и бежала назад. Гвен пошла на уступки и больше не нажимала на рычаги, и стены лабиринта не двигались, застыв, но мышка была, видно, настолько глупа, что так и не могла найти выход. У всех мыши, как мыши, почему Гвен доставались какие-то дохлики? Самое ловкое животное было у Роберта, он очень любил его и гордился им, но однажды, на её день рождения, который она не отмечала, парень неожиданно подарил её девушке. Мышка все равно оказалась у своего хозяина, подарочная коробка обнаружилась у порога его комнаты. Гвен не был до сих пор понятен его жест.
Рядом, расположив на большом столе разные документы и непонятные схемы, что-то бурно обсуждали Дженсон и Дженнис — одна из сотрудниц Порока — любимица Авы Пейдж. Гвен подняла глаза и встретилась со взглядом русоволосой. Её карие глаза горели злобой, как у Гвен. С первой минуты девушки возненавидели друг друга, они почти не разговаривали, но находиться в одном помещение не могли. Однако под грозным взором Дженсона никуда не деться.
— А какого это, быть в Лабиринте? — неожиданно спросила Гвен, выдвинув нижнюю губу и прикрыв верхнюю.
— Я не знаю. Можешь не мешать нам, — резко отозвался Дженсон и, приложив четыре пальца, два к каждому виску, начал медленно массировать.
— Наверное, им тяжело, — проигнорировала девушка. Она смотрела на мышку, которая вот-вот подойдёт к выходу. Осталось совсем ничего. И двигалась она уверенно и бежала в правильном направлении, минуя ненужные повороты. Гвен внезапно заинтересовало, что сейчас испытывала мышка. Ликование? Уверенность? Или же страх? У неё что-то резко щелкнуло внутри. Словно что-то проснулось. И оно было непривычным, мерзким и неприятным. Настоящий воин не должен испытывать жалость, она может погубить его на поле боя.
— Гвен! — закричал мужчина и ударил ладонями по столу.