Глава 6
На улицах Расвела не было фонарей, и в полумраке едва виднелись дорога и тёмные пятна стоявших вдоль неё домов. Окна на ночь закрывали ставнями, а небо с утра было затянуто тучами, так что для человека с обычным зрением нападавшие представлялись смазанными серыми тенями. Я же мог разглядеть контуры домов и фигуры бандитов.
– Спрячься под сиденье, и не вздумай высовываться, – успел я шепнуть Алине, после чего распахнул дверцу, выхватил из ножен меч и спрыгнул на мостовую.
Наверное, я не смог бы сделать того, что сделал, если бы не сильный страх за любимую девушку. За всю жизнь я убил только воробья из рогатки, а потом стоял над жалким трупиком, в который превратилась до того весело чирикающая птица, и чувствовал себя дрянью и глупцом. Здесь были не птицы, а люди, но я подскочил к первому, пытающемуся запрыгнуть в экипаж, и без колебания ударил мечом. В лицо плескануло кровью, но, к счастью, не залило глаза, и я успел зарубить ещё одного из нападавших, прежде чем на меня бросились сразу двое. Меня они почти не видели и заученными движениями чертили перед собой воздух ударами кинжалов. Я видел намного лучше, уложил их одного за другим и повернулся к экипажу. Вместо кучера на козлах сидел какой-то детина, который уже собирался отогнать захваченное имущество. Ещё один бандит стоял на подножке экипажа, а трое остальных двигались в моём направлении. Я впервые применил ускорение и что было силы прыгнул к тому, кто мог нашарить внутри экипажа мою Алину. Не ожидавшие такой прыти и едва видевшие грабители не отреагировали на мой манёвр, и их стало на одного меньше. Обернувшийся верзила получил колотую рану в грудь и растянулся на брусчатке. Не теряя времени, я запрыгнул на козлы и, схватив вожжи одной рукой, другой что было силы ударил одну из лошадей мечом плашмя. Она рванулась, чуть не перевернув экипаж, но я тут же огрел и вторую, после чего обе поняли, что от такого возницы не стоит ожидать ничего хорошего, а надо улепётывать что есть силы. Я гнал лошадей минут пять, после чего с трудом их остановил и бросился к Алине. Только хорошая реакция и сумеречное зрение помогли избежать удара кинжалом, который она нанесла из-под сидения.
– Слава богу, с тобой всё в порядке! – вырвалось у меня. – Больше и сам без нужды не пойду на ночь глядя, и тебя не пущу. Откуда кинжал, которым ты чуть не выколола мне глаз?
– Прости, я не думала, что это ты. А кинжал выронил разбойник, которого ты зарубил.
– Выбирайся из-под сидения и будем думать, как найти дорогу к дому. Я и днём почти не ориентируюсь в городе, тем более сейчас.
– А где наш кучер?
– Убили.
– Пошарь на козлах под сидением, там обычно держат факелы на тот случай, когда нужен свет. Кучера знают город лучше других, но такой ночью и они могут заблудиться.
– Надо было предупредить Клару, что мы можем заночевать у твоих родственников. Завтра всё равно не идти на занятия.
– Что толку по-пустому сокрушаться! Ты нашёл факелы?
– Факелы нашёл, ищу огниво. Ага, вот и оно!
Когда я зажёг факел, Алина узнала место, где мы остановились. Для меня все дома были одинаковыми, да ещё в свете факела, но прожившая всю жизнь в Расвеле девушка ориентировалась в нём не хуже кучеров.
– Езжай прямо два квартала, а потом повернёшь направо. Тогда вскорости будет наш дом. Смотри его по левой стороне, уж дом Клары ты должен узнать.
До дома факел не дотянул, но уже ехали по своей улице, и я не стал возиться, зажигая другой. Возле калитки я остановил экипаж и соскочил с козел.
– Привяжу лошадей к забору, и пусть стоят до утра, а ты предупреди Клару. Если увидит меня, с ног до головы залитого кровью, для неё это может плохо кончиться.
Так и сделали. Я остался возиться с лошадьми, а Алина побежала в дом, где её встретила ждавшая нашего возвращения Клара. Она всё равно испугалась, потому что кровью окатило не меня одного, много попало и на Алину. Когда я зажёг факел, больше смотрел по сторонам и не заметил эти мазки, а вот Клара прекрасно разглядела и от страха чуть не разбила лампу. Моё появление она восприняла уже более спокойно, несмотря на то что я до пояса был испачкан в крови. Когда начал переодеваться, увидел, что колет разрезан ударом кинжала. Один выпад я пропустил, но клинок не достал до тела, а только испортил одежду.