Наконец он врывается в какое-то большое полутемное помещение, заставленное картинками, коробками… С потолка свисают занавески. Но рассматривать это все ему некогда, надо найти выход. Он принюхивается. Пахнет странно! Немного… как будто пудрой и всякой косметикой, а еще почему-то фейерверками, старыми тканями… Да, непонятно. Кайло идет к просвету между занавесками, но случайно задевает какой-то рычаг. Раздается шум, недоуменные возгласы! Кто-то ругается, кто-то кричит: “Почему-так рано?”, кто-то отвечает: “Бегом на позиции!”… Так, назад пути нет. Он подбегает к просвету, высовывает голову. И видит… как будто зимний лес, красиво подсвеченный синим и красным! Звучит тревожная музыка. Кайло выходит, осторожно оглядывается.
Первым он замечает… Финна? Что он тут делает? Он что, в сговоре со Сноуком? Ну конечно! Завидовал его хвосту и решил отомстить! Надо было загрызть его еще тогда, когда Рей из-за него плакала.
— Traditore! — вырывается у него, почему-то по-итальянски. Ладно, все равно понятно. Предатель проклятый, вот ты кто, Финн!
Но тут он замечает, что рядом с Финном стоит… Рей? Нет, не может быть! Она пришла ему помочь? Она… Кайло бежит к ней, но она вдруг воздевает руку к потолку и пропевает:
— Tira
Тиран и варвар? Жестокий монстр? Нет, ну это уже… Что за… Почему она так… Ему ужасно обидно, но по-настоящему сердиться на Рей он все равно не может. В голове проносится мысль, что она… хорошо поет! Он и не знал, что у нее такой мощный голос. Ее бы немного еще подучить…
Он кидается к ней, чтоб потребовать объяснений или объясниться, если он что-то сделал не так. Сказать, что если его опять обвиняют в краже уникальной премиальной овцы, то это неправда, поклеп и навет! Зачем ему какая-то овца, когда есть пирожки с яблоками? Когда у него есть Рей и оба ее бочка! Когда он больше не волчок, а…
Но наперерез ему, выставив вперед руку со смычком, бросается Финн.
— Fermati, o barbaro! — начинает он, но Кайло, возмущенный тем, что какой-то безвестный любовник охотника-мошенника приказывает ему остановиться да еще и обзывается и размахивает почему-то смычком (он ведь даже на скрипке играть не умеет!), издает вопль такой силы, что Финн спотыкается и неожиданно брякается на пол.
“А я и правда монстр пения!” — думает про себя Кайло. — “Завалил предателя с одной ноты. И все потому, что у меня есть хвост!”
Он смотрит на Рей — оценила ли она его мощь и силу — но Рей склоняется к упавшему другу, а потом вдруг выпрямляется и с гневом смотрит на Кайло.
— Да как ты мо-о-о-о-о-ог! — вдруг поет она так громко, наступая на него, что Кайло даже немного пятится назад, не отрывая от нее изумленного взгляда. У нее в руках тот самый смычок, с которым на него кидался Финн и который… ничего себе! Это же смычок его гениального дедушки, певца и скрипача! Им потом еще дядя играл… — Чудовище и монстр! Убить его-о-о-о! Да как ты мо-о-о-о-ог!
“Да, у нее прекрасный голос, — думает Кайло. — Мощный и чистый. Не такой, как у меня, конечно, я все же гений из оперной династии, а она даже нот не знает, но все равно! Под моим руководством она могла бы стать… ”
— Посто-о-о-ой! — неожиданно для себя поет он в ответ. — Постой, жестокая! Остановись, молю-ю-ю-ю! Учителем тебе я стать бы мо-о-о-ог! Открою путь к величию и славе-е-е-е! И целый мир падет к твоим нога-а-а-ам!
Как же у нее сияют глаза! Кайло смотрит в них, не в силах оторваться. Но Рей… вдруг вопит:
— Тебе свою я душу не прода-а-ам!
И — о, жестокая! — со всей силы бьет его смычком. Прямо по морде! Кайло падает. Больше от изумления и обиды. Как? За что? Чуть глаза не лишила! Он пытается что-то пропеть, но вместо этого только возмущенно хватает пастью воздух.
Но тут пол между ними разъезжается, и Рей с Финном скрываются за занавесками.
— У-у-у-у-у-у! Pena tira
Ну, хоть музыка красивая… Грустная такая! И серая картонная луна со странной круглой выемкой, на которую он воет, точнее, поет, идеально подходит под его настроение…
— Вот он! — раздается сзади. — Лови!