Они напряженно смотрели друг на друга, будто играли в детскую игру, где проиграет тот, кто отвернется первым.
— Гермиона, пара таких комментариев, и я наброшусь на тебя прямо посреди улицы. Очевидно, ты не понимаешь, насколько близко ходишь к границе моего самообладания.
Девушка, по всей видимости, была совсем не против такого развития событий, продолжая хитро улыбаться.
— Я соскучилась.
— Женщина… — почти что прорычал Малфой.
— Ладно-ладно. Следуем твоему грандиозному плану. Что там первым пунктом?
— Гранд-Иль.
— Веди меня, мой проводник.
Они прошли пару церквей с вековой историей, оценили архитектуру дворцов восемнадцатого века и вдобавок смогли упросить охранника открыть для них несколько выставочных залов Исторического музея, правда пришлось схитрить и воспользоваться магией, но желание для тех, кто впитывает знания, как губка, было слишком велико.
Уже на подступах к Страсбургскому собору, жемчужине поздней готики, чьи шпили являются маяком для заблудших туристов, солнечные лучи впервые за день прорвались сквозь облака.
Основательно приноровившись, Драко прошептал заклинание поиска и направил палочку на объект, не доставая ее при этом из кармана.
— Вроде нам туда, если магия не врет.
— Ей было бы сложно врать, учитывая, что здесь всего один путь.
Немного понизив уровень язвительности в своей манере речи, она дополнила:
— Ты никогда здесь не был?
— Нет. Мы же хотели узнавать новое вместе.
Они поднимались вверх по необозримо длинной спиральной лестнице, пытаясь добраться до смотровой площадки Нотр-Дама-де-Страсбург, про который один из французских магов, бывший к тому же невероятно знаменитым и восхваляемым писателем в мире маглов, Виктор Гюго говорил: «чудовище гигантское и деликатное». Стены, вымощенные известковым камнем, полностью закрывали обзор и ничуть не упрощали понимания, на каком этапе они находятся, скорее наталкивали на мысль, что пора было начать считать ступени.
— Почему мы просто не трансгрессировали?
— Как ты себе это представляешь? Ненавязчиво появимся среди какой-то туристической группы?
— Узнаю нотки настоящей Грейнджер, так жаждущей пробраться наружу. «Правила важны, Драко», — удивительно похоже скопировав ее интонацию, отозвался Малфой, попутно пропуская туристов, спускающихся вниз. — Счастливчики!
— Если не хотел, то мог бы и не подниматься.
— Ну что ты, дорогая, с тобой я готов идти хоть на край света. Уверен, что до него не так много ступеней.
Страсбург с высоты башни был подобен муравейнику. Жизнь людей можно было рассмотреть в мельчайших подробностях: довольные дети, бьющиеся на карамельных леденцах в виде тростей; взрослые, ожидающие столика в наглухо заполненном ресторане; старики, ругающиеся с продавцами из-за подсунутого им несвежего багета, и накормленные щедрыми туристами утки, не способные встать с берега и добраться до воды в пруду. Их жизнь шла своим чередом, была пропитана рождественским настроением и нещадно навевала философские мысли о своем собственном бытие.
— Во что ты верил, Драко?
— В каком смысле?