Малфой смотрел, как ее пушистые ресницы дрожали под натиском падающего снега, ставшего неожиданным сюрпризом для местности, привыкшей к бесснежным зимам.
— Ты стала спокойней.
— Чем когда? Когда над нашими головами Авады летали чаще, чем лесные зарянки?
— Чем в Хогвартсе.
— Переросла. Перегорела.
Чувствуя, как кожу пощипывает легкий мороз, Драко дважды обернул шарф вокруг шеи, размешал горячий сидр палочкой корицы и сделал глоток.
— Знаешь, я влюбился в тебя за огонь в твоих глазах. Ты была шумной, любопытной и абсолютно неуправляемой. Не боялась говорить вслух то, о чем другие опасались даже думать, — его отрывистые откровения явно были спонтанны и не записаны где-то на клочке пергамента, приколотом к внутренней стороне рукава. — И ты так смотрела на волшебный мир. То, что для меня, выросшем в нем с самого начала, было обыденным, для тебя — восхитительно новым. Это было завораживающе.
Глядя на то, как она потирает руки в попытке их согреть, Драко достал из кармана шерстяные перчатки и протянул ей. Гермиона смущенно промолчала, но почувствовала разливающуюся внутри благодарность за неожиданную заботу.
— Сейчас я вижу в твоих глазах не огонь, а безбрежную гладь и, что странно, такой люблю тебя ещё больше.
Можно было вечно наблюдать за тем, как аппетитно Гермиона облизывает мороженое с ложки, но эта картина пронизывала холодом и заставляла глубже прятать голову в воротник.
— Какой нормальный человек будет есть мороженое в такой мороз?
— Но ты же куришь сигареты сразу после того, как поднялся по тремстам двадцати двум ступенькам. — Она с нескрываемым удовольствием положила очередную ложку себе в рот и неопределенно пожала плечами. — Может быть поэтому мы и сошлись — люди со странностями.
Драко лишь хмыкнул и снова посмотрел на ее вафли с тающим по краям мороженым.
— Хочешь попробовать?
Не дав себе и минуты на раздумья, он резко наклонился к ней, убирая закрученный волос с ее лица, и неспешно прикоснулся к слегка холодным губам. Она инстинктивно приоткрыла рот, и Драко почувствовал привкус томящегося на языке шоколада. Бесконтрольная эйфория накрыла разум, когда языки сплелись в немом диалоге, прерываясь только на легкие касания губ.
— Кхм-кхм, этот столик свободен? — Насмешливый тон прозвучавшего прямо над ухом голоса заставил их отпрянуть друг от друга, как нашкодивших школьников, пойманных с поличным.
— Конечно, мы уже уходим, — ответила Гермиона, пытаясь скрыть за невозмутимым видом рвущуюся на всеобщее обозрение лукавую улыбку.
И когда, выйдя из-за стола, они двинулись в сторону точки аппарации через нахлынувшую толпу людей, она обернулась на полпути и сказала:
— Я не совсем это имела в виду, но твой вариант мне понравился больше.
***
Кольмар напоминал Страсбург своими старинными витражами, узкими каналами и пряничными домиками, но отличался явственным ощущением присутствия магии во всем городе. Как будто в каждом магазине, каждом переулке, каждой нише в стене было что-то скрытое от глаз маглов.
Проход в магическую часть располагался в небольшой палатке, где седовласая старушка продавала билеты на выставку сельскохозяйственного инвентаря.
— Ты уверен, что нам сюда?
— Уверен. — Малфой кивнул в сторону вывески с нарисованной на ней метлой, — ширма, чтобы отпугнуть большую часть народа. Хотя я думаю, что все подкреплено достаточным количеством маглоотталкивающих чар.
— Хороший ход.
Магический город в действительности был волшебным. По всей площади летали фигурки аистов — неотъемлемого символа Эльзаса, пряничные человечки дружелюбно махали с прилавков, сладости взрывались прямо во рту экспериментаторов, превращая их носы в маленькие рождественские ели, а напитки самостоятельно варились в огромных котлах посреди базара.
Он поставил на стол горячий глинтвейн, пряный запах которого приятно щекотал носовые пазухи. Гермиона с недоверием посмотрела на кружку и озвучила подозрения вслух:
— Ты же налил его из нормального котла?
— Естественно.
— То есть, выпив это, — она специально сделала акцент на слове и покружила указательным пальцем над напитком, — я не стану копией Риты Скитер?
— Не переживай, дорогая, я никогда не любил блондинок, — откровенно насмехаясь, Драко первым сделал глоток и поднял брови в немом утверждении: «Вот видишь», глаза его светились ироническим самодовольством.
Он вернул кружку на место и, попытавшись сесть поудобнее на лавку, сказал:
— Хочешь расскажу тебе секрет?
Гермиона отвлеклась от созерцания пары за соседним столиком, с нечеловеческой скоростью поедающей имбирных тритонов, и с нескрываемым удивлением повернулась к нему.