Стул с шумом опустился, и Эрен оперся двумя руками на стол перед Аккерманом, всматриваясь в его лицо со свойственной ему серьезностью и внимательностью, словно считывал, насколько все было хреново. Впрочем, одно то, что шериф решил обратиться за помощью к такому, как он, и к его отбитым людям, уже говорило о многом.
— В какую задницу ты хочешь меня отправить? — щурясь, спросил Йегер.
— След убийц ведет к заброшенным шахтам. Это единственное, что мы с Хиллом нашли. — Шериф откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди. — Сам понимаешь, я никогда бы не обратился к тебе, но сейчас я бесполезен. Лютая нехватка людей сказывается на темпе поиска, от этого с каждым днем все больше и больше убитых. Пойдем.
Шериф поднялся и прошел в кабинет дока, где лежало тело молодой девушки. Скинув простынь, Аккерман открыл взору Эрена изуродованное тело, лишенное крови.
— Я не представляю, что эти уроды делают с ними. Каким образом выкачивают кровь, и почему раны такие жуткие, но знаю только то, что хочу выпотрошить этих говнюков. Впервые в жизни к тебе обратились, чтобы сделать хорошее дело, при этом убив кого-то. Глядишь, отношение народа смягчится, воровать станет легче. Все сейчас в ужасе.
— Девчонку жаль. Наверное. — Хмыкнув, Эрен сжал губы, задумываясь о своем. Привыкший видеть трупы, даже он сейчас хмурился и вскоре вовсе предпочел накрыть тело. — Слушай, я понимаю твое положение: хочешь разобраться со всем этим и все такое. На отношение народа мне вообще всегда было плевать. На кой дьявол мне их минутное уважение? Чтобы потом при попытке их ограбить моих людей сперва благодарили, а потом уже пытались убить?
Расхаживая мимо столов с телами, Йегер заглядывал под каждую простынь, и выражение его лица ни капли не менялось, оставаясь нечитаемым. Вернувшись к Аккерману, он скрестил руки на груди, прижимаясь спиной к стене.
— Ты в таком дерьмище, Шериф, что я вынужден спросить: что еще предложишь за мою помощь? Давай, убеди меня, чтобы я согласился. Удиви. — Кривая ухмылка появилась на лице Йегера. — Не хочу продешевить, знаешь ли.
— Что ты хочешь? — Шериф напрягся, хмурясь. — Йегер, не боишься, что, если народ взбунтуется, и меня сгонят с поста шерифа, тот, кто придет вместо меня, первым делом вздернет тебя на площади? Мне казалось, мы оба в не очень красивом положении.
— Не будь старым дураком, Аккерман, я здесь только по причине, что мне так удобно. — Отмахнувшись, Эрен расплылся в улыбке. — Слышал, дочь у тебя есть. Печет пирожки и готовится стать замужней дамочкой? Я бы вот попробовал…
Абсолютно бесстыдно облизнув губы, Йегер расправил плечи, точно делая все намеренно и с определенной целью.
— Не смеши. Проси другое. Что хочешь, но не дочь, — тут же выпалил Шериф, начиная закипать. — Найди себе другую и прекрати меня провоцировать.
— Неужели твои личные интересы ставишь выше своих людей, Шериф? А говорил, что помощь нужна. Или настолько страшная, что показать боишься? Тогда понимаю тебя. Увижу, убегу. И все — помощи не у кого просить будет. — Смех Эрена разнесся по помещению, отражаясь эхом от стен. Он явно был доволен собой. Только в следующую секунду вернул прежний холод в голосе. — Покажешь мне ее. Хочу знать, прав я или нет. И в мои дела не смей лезть. Выдашь мне и моим людям все, что попросим. Вернешь мне мое оружие и, черт бы тебя драл, мою шляпу. Не хочу пожимать тебе руку, но в такой ситуации…
Обреченно выдохнув, Йегер протянул открытую ладонь.
— Сукин ты сын, Йегер. — Шериф пожал руку, почти что до хруста сжимая. — Сам сбежишь от нее, помяни мое слово. Она проводит вас до шахт, потом к дому Уокера. Он был первым, кто умер. Если с ней что-то случится — повешу. Уяснил?
— Может, и сбегу, но не сразу. — Улыбка Йегера наполнила его фразу определенным смыслом. — Под утро. Так что там, говоришь, заброшенные шахты? Хорошо. — Пошкрябав ногтями по отросшей щетине, Эрен сощурил один глаз. — Выдай динамит. Завтра в полдень приедем за ним. Рванем нахер все там, и дело готово.
— Запрещаю. Нужно сначала выяснить, сколько их там. — Шериф даже и не пытался скрыть злости. — И, ради всего святого, побрейся. Выглядишь так, будто бы извалялся в курином помете, и пахнешь также.