Он внутренне морщится.
— Ничего, — Саске уклоняется.
Совсем ничего.
***
Когда Саске лежит в постели и смотрит в потолок, он цепляется за нерешительность, которую увидел в ее глазах в тот день, когда они оба проснулись в замешательстве, дезориентированы и потеряны. Он держится за волшебство той ночи, когда он кружил ее по танцполу под ее любимую песню, пьяную, свободную и счастливую.
Она была так счастлива, вспоминает он.
Он проигрывает этот вечер снова и снова в своей голове каждую ночь, прежде чем заснуть, испытывая отвращение к себе, несмотря на упорство своего разбитого сердца.
Но больше всего он думает о следующем утре, когда они нежно прикасались друг к другу во время поцелуя — трезво, мог бы он добавить. Она приняла разумное решение поцеловать его, прикоснуться к себе и заскулить прямо в его открытый рот.
Однако его разум всегда возвращается к одной истине, и только к одной истине:
Она позволила ему поцеловать себя.
И она поцеловала его в ответ.
========== Часть 5 ==========
Сакуре хуже, чем ему.
Она больше не улыбается, на многое особо не реагирует. Свет исчез из ее глаз, и ее мысли представляют собой постоянную мешанину ненависти к себе и ментальных самоистязаний.
Она избегает зеркал и всего, что имеет отражающую поверхность, потому что не может даже смотреть на себя.
Не в силах простить себя.
Каждый раз, когда она смотрит в счастливые лазурные глаза Наруто, она ненавидит себя еще больше.
— Что случилось, малышка? — Спрашивает он, когда они однажды ночью заползают в постель. Сакура выключает прикроватную лампу, но Наруто не выключает свою, и в его глазах мерцает беспокойство, когда он переворачивается, чтобы увидеть ее лицо. — Последние несколько недель ты вела себя очень странно… Ты в порядке?
Она молча смотрит в потолок пустыми глазами.
— Это потому что… я забыл о нашей годовщине?
— Нет. — Шепчет она, сжимая бедра вместе, представляя, как Саске движется глубоко внутри нее.
Сильные пальцы впиваются в ее кожу, бедра врезаются в ее, словно пытаясь пригвоздить ее к его кровати; она не помнит, чтобы секс когда-либо был таким приятным.
Она не помнит ничего такого хорошего.
Ее сердцевина невольно пульсирует при мысли, что он находится по ту сторону стены; без рубашки, со спутанными черными волосами, сонными глазами, нежнейшими губами…
Он тоже думает обо мне?
Укол шока вырывает ее из бесстыдных мыслей, сердце замирает в животе.
Затем она поворачивается, чтобы посмотреть на Наруто; беспокойство мелькает в его глазах.
А потом, когда она смотрит на него, искренне смотрит на него — на его загорелую кожу, симметричные полоски на обеих щеках, солнечные светлые волосы и океан любви в его глазах — она пытается что-то почувствовать.
Что угодно, только не раскаяние, разлагающее ее душу.
Она пытается почувствовать настоящую любовь, которую когда-то испытывала к нему, пытается вспомнить то, что она чувствовала много лет назад, когда он впервые поцеловал ее на переднем сиденье своей машины, припаркованной на подъездной дорожке его родителей.
Она пытается вспомнить, как стучало ее сердце каждый раз, когда он держал ее за руку, как ее живот переворачивался от того, как он смотрел на нее, как его руки держали ее бедра, когда он в первый раз вошел в нее.
Спешка, бабочки, волнение.
Всего того, что должно быть, просто нет. Как бы глубоко она ни тянулась, как бы ужасно ей ни хотелось почувствовать что-то, чего там нет…
Тем не менее, она пытается.
Она пытается почувствовать что-то, что не является жалостью, пытается почувствовать то, что она должна чувствовать, лежа в постели с мужчиной, за которого собиралась однажды выйти замуж.
Она пытается чувствовать…
Так, как заставляет ее чувствовать Саске.