Девушка даже по фигуре не выглядит на свои пятнадцать лет. Скорее она похожа на одиннадцати-двенадцатилетнюю девочку. Тоненькая, как веточка, такая же гибкая и лёгкая. Она и двигается также — как ветерочек, бесшумно, легко и быстро, будто скользит не по полу, а чуть над ним, не касаясь его. Ростом она не доходит Реборну даже до плеч, а пистолет в её руке, тонкость которой не может скрыть даже металлическая перчатка, кажется огромным и абсолютно неуместным, неправильным.
Она совсем не походит на киллера, и её извечные маска и плащ здесь не помогают, а наоборот, только подчёркивают это. Как будто девочка-школьница решила очень оригинально вырядиться на маскарад, забыв, что родители за такой костюмчик совсем её не похвалят.
Реборн обомлело смотрит на девушку, не зная ни что сказать, ни что сделать. Как влюблённый подросток перед самой красивой девочкой школы. Он осознаёт это, но не может ничем самому себе помочь.
— Рада вас видеть. — говорит девушка шёпотом. Почему шёпотом? Это маскировка? Да, она всегда говорит шёпотом, но он — бывший Аркобалено, он никогда не причинит ей вреда. Или она так не считает? Он её видел, он может узнать её по голосу? Нет, такого не может быть! Тогда почему, почему ему нельзя услышать её голос?! Он наверняка прекрасен, он просто обязан быть нежнее всех звуков, которые Реборн когда-либо слышал! А если с её чудесным японским акцентом говорить вслух, то это будет звучать вдвойне прекраснее, каким бы её голос не был. — Проблем не возникло?
— Н-нет… — почему он заикается?! — Вы — Истинное Небо? — глупый вопрос, очень глупый, но он вырывается сам собой, незапланированно.
— Да. — как-то устало говорит девушка. — И вы ещё…
Реборн удивлён.
— Что — я ещё?
Закатное Небо поясняет:
— Вы тоже считаете себя чем-то обязанным мне.
— А я… Не должен?
— Я не принимала решение о том, рождаться ли мне на этом свете, какое пламя мне иметь. Никто не принимал.
Реборн много думал об этом. Тоже задавал этот вопрос самому себе, и в конце концов принял для себя, учитывая известную ему малую часть биографии девушки и своё собственное к этой биографии отношение, такой на него ответ:
— Истинному Небу чем-то обязаны все, по крайней мере, многие. Лично я обязан вам тем, что вы живы, а не попали до сих пор под шальную пулю или не пустили себе похожую в висок.
Девушка вздрагивает, довольно заметно, из чего Реборн заключает, что она действительно имеет веские причины это сделать, и желает этого, но не может. Возможно, из-за каких-то своих личных целей, до выполнения которых ей нельзя погибать, а возможно — просто из-за того, что она — Истинное Небо. И Реборну это очень не нравится. Ведь в первом случае она это сделает, как только исполнит своё желание, а во втором будет всю жизнь считать свою особенность проклятием. От таких мыслей становится страшно. Он ведь сам до сих пор жив из-за Луче, а потом остался из-за Арии.
— Предположим. — говорит она, как можно спокойнее. — Вы можете считать себя обязанным мне из-за этого. Но я всё равно не считаю вас таковым. Во-первых, потому, что благодарить за мою жизнь, опять же, стоит не меня, а во-вторых, я всё равно когда-нибудь умру, и наверняка не от старости.
— Я тоже. — отвечает мужчина. — Но вы прекрасно можете умереть и от старости, если перестанете быть киллером.
Девушка мрачно и устало спрашивает:
— И что же мне тогда делать?
— Если вы не можете этого сделать потому, что у вас проблемы, то я с удовольствием помогу вам. Я сделаю всё, о чём вы только меня попросите!
— Простите, но я не могу рассказать вам о моих проблемах.