Перспективы, карьера, контракты.
В двадцать лет я во всех красках познал привкус чёртовой горечи. На собственной шкуре узнал, что значит потерять мечту. Потерять себя.
— Ходил отлить, — под нос бормочет Марк. — Прости, что не поставил тебя в известность.
Его манеру речи сильно подкорректировали годы жизни в Канаде. Появился акцент и слегка топорная манера изъясняться, то есть лишними словами он её не перегружает. Придурковатый красный свитер с оленями дополняет картину, делая его малость не местным.
— Что с настроением? Кто обидел? — интересуюсь с ухмылкой. — Фанаты не дали отлить? Или мыло в дозаторе закончилось? Жалуйся, я здесь власть.
Не оценив предложение, Марк одаривает меня серьезным взглядом, после чего сообщает:
— Я видел Баум.
— Кого?
— Аглаю Баум, — поясняет он.
Выгибаю удивленно брови.
— Воу, — выдаю без особых эмоций.
— У неё ребёнок, — треплет он свои волосы.
— М-м-м… — тяну.
— Блядь, — Марк смотрит в пространство слегка прифигевше.
Я уверен, то, что по части девушек случалось в юности, там должно и оставаться, по крайней мере так это произошло у меня, но Аглая Баум - это особый случай. Во-первых, она была единственными серьезными отношениями Зотова за всю его жизнь, пусть это и было в девятнадцать. Во-вторых, бывает, он вспоминает о ней, когда сильно надирается, правда часто не помнит ни хрена утром.
Аглая Баум.
Неожиданно.
У меня были все основания ревновать, ей-богу. В юности она практически отняла у меня лучшего друга. Они тогда разве что в сортир ходили по отдельности. В девятнадцать Марк подписал контракт с НХЛ и улетел в Канаду, на этом их отношения закончились.
Объективно, у них не было шансов. Я прекрасно знаю, в каком режиме мой друг пахал первые годы, у него в жизни мог быть только хоккей и больше ничего. Больше ни на что не хватало ресурса, тем более на девушку, которая осталась в России.
— И? — спрашиваю. — Ты поздоровался?
— Да. Она торопилась.
— Что будешь делать?
— Без понятия… у нее ребёнок… — повторяет заторможенно.
Времени обсудить это у нас нет. Нас приглашают на лед, где после торжественной речи губернатора слово предоставляют мне.
Глава 2
Официальная часть заканчивается перерезанием символической ленточки, и эта честь предоставлена Марку. Он отправляет Ледовый дворец в долгое успешное плавание, и примерно через час мы подпираем крыльцо комплекса.
К этому времени успеваем пообщаться с губернатором, которому Зотов по моей просьбе дарит джерси с автографом.
Руководитель нашего региона в восторге, он заядлый хоккейный фанат. Когда-то и моей карьерой он интересовался. Она была подающей большие надежды. Я ждал предложения из Америки, и почти дождался.
Мы действуем наобум. Исходя из той информации, которая есть: решаем задержаться минут на пятнадцать и дождаться, пока закончится ледовое шоу «снежинок», ведь дочь Аглаи Баум была одета в характерный костюм.
Я без понятия, зачем Зотову это, через неделю он возвращается в Канаду, но не спрашиваю.
Он выглядит таким трогательно растерянным, что его хочется приобнять.
Думать в сложившихся обстоятельствах приходится мне.
Посмотрев на часы, пару раз прыгаю на месте. Под одежду пробирается холод. Застегиваю верхнюю пуговицу пальто, но в минус пятнадцать это бесполезное телодвижение.
Та, ради кого мы морозим задницы, появляется примерно через десять минут.
Бинго, что сказать. Мы не разминулись в набитой людьми Ледовой арене. Это можно считать победой. И везением. К слову, когда-то именно так меня называли - везунчиком.
За то время, пока здесь торчали, моего друга успели саранчой облепить фанаты, я же успел отморозить не только задницу, но и яйца.
Аглаю Баум я узнаю сразу, как только распахивается входная дверь Ледовой. Баум в свою очередь, выйдя на крыльцо, в толпе фанатов мгновенно находит Зотова.
Они смотрят друг на друга, и этому можно умилиться. Чёрт, твою мать. Все же, вот так встреча…