Свободной рукой Виталик взъерошил белокурые волосы и простонал:
– Прости меня. Я не должен был набрасываться на тебя.
– Не должен.
– Ян, я не хотел тебя обидеть или испугать, честное слово. Мне казалось, что ты меня хочешь. За последнее время я вдруг понял, что ты мне очень нравишься. Вот я и подумал… И она говорила, что ты меня любишь. Не то, чтобы я так уж безоговорочно поверил…
Яна слушала эти сумбурные признания – или объяснения – и молчала. Да, она его любила, во всяком случае, думала, что любит. Он и сейчас ей нравился. Но не настолько, чтобы переспать вот так просто – почти без слов и цветов. И дело, конечно же, не в цветах.
Она.
Мужчина таки произнес это слово, и оно встало между ними стеной и, наверное, будет стоять всегда.
– Виталь, думаю, тебе лучше уйти. Уже поздно. Слишком поздно.
Она не знала, понял ли он двоякий смысл этой фразы. Объяснять не хотелось.
Глубоко в душе Яна все еще мечтала о нем, но то, что сейчас случилось... Все оказалось слишком невовремя и болезненно для обоих.