Как выяснилось позднее, скрытность наша позволила подобраться к противнику очень близ-ко. Они не ждали нападения и не заметили первых потерь. Только Крывнику не повезло, столкнулся с боевиком нос к носу, и тот успел открыть огонь, первой же очередью срезав нырнувшему под при-крытие могильной плиты парню каблук на новом ботинке.
Как только рассвело осмотрели тайник, под который повстанцы использовали несколько рас-положенных рядом могил, углубив и расширив их еще на метр вниз и в стороны.
Трупы повстанцев оттащили подальше, и тоже свалили все в одну общую могилку, прикрыв ее сверху песчаником.
Пока Матин разводил костер и кашеварил, Энжью занялся ревизией схрона, Крывник - по-чинкой своего обмундирования, а я прикорнула, забравшись с головой в свой уютный спальник. Остальные же, видимо, пошли по грибы да ягоды, что после покидали в похлебку щедрой рукой. Ягоды были крупные и кислые, а грибочки сморщенные и коричневые. Какие-то неприглядные и не аппетитные, прямо скажем. Да еще и с кладбища.
Я тайком от остальных, чтоб не обижать ребят, тихонько выплюнула кусочек гриба на брас-лет наручного анализатора: вдруг ядовитый и мне не подходит. Но тот как-то неуверенно мигнул один раз, а потом засветился бодреньким зеленым светом, давая добро. Ох, как бы не аукнулись нам потом эти грибочки галлюциногенные.
Ну я ночью отыгралась на ребятах за эти грибочки, когда притащила им на спине светящийся труп крианца, подсвечивая себе путь лазерными прицелами контактных линз. Они потом долго не решались вернуться на стоянку, бегая от меня по кустам и матерясь. Будут теперь знать, как всякие грибочки на кладбище жрать.
***
К следующей цели мы вышли спустя трое суток.
Заброшенная деревушка на границе чахлого леса встретила нас пустыми окнами просевших домов, покосившимся подгнивающим плетнем, заросшими бурьяном огородами и погостом, напо-ловину затопленным расползающимся зловонным болотом. Подобное запустение вызвало у меня стойкое уныние и тоску, которые вскоре передались и другим. Тащится в таком состоянии через бо-лото, да еще и на ночь глядя, не захотел никто, поэтому решили заночевать в одном из заброшенных домиков, выбрав тот, что покрепче, да с крышей над головой.
Печурка весело потрескивала огнем, а я, обнимая ладонями жестяную кружку с горячим ча-ем, завороженно смотрела на пламя, примостив свой зад на невысокую деревянную чурку. И было мне в этот момент так уютно и тепло, что я ни за что не променяла бы этот миг даже на мягкую по-стель.
Рядом расположился молодой князь. Огромным тесаком он обтачивал палку, срезая с нее лишние ветви. Готовился к завтрашнему переходу через болото. Две такие же жерди стояли рядом, ожидая своей очереди, прислонившись к печи рогатистыми верхушками.
Энжью пристроился на лавке в углу, и, кое-как смахнув с кособокого стола мусор, копался в навигаторе, то и дело задумчиво поглядывая на нас с князем и зависая на несколько минут, заце-пившись взглядом за танцующее в печи жаркое пламя. Остальные ребята расползлись по комнате, попивая несладкий чай и тихо переговариваясь между собой, а то и похрапывая безмятежно.
Прикрыла отяжелевшие веки и я, уплывая грезами в даль... И виделось мне будто обнимают меня нежно сильные мужские руки, и тепло от них расходится по всему телу, заполняя самые со-кровенные места, от чего я таяла и растекалась, постанывая от удовольствия. И хотелось потереться щекой, как кошка, о твердое надежное мужское плечо, и мурчать сладостно, выпуская коготки и ца-рапая мягкую плоть...