— Оони Нео. — И вновь меня бросает в холодный пот.
Изана пугает. Действительно пугает ведь от него исходит какая-то непонятная аура, как если бы я общалась с маньяком, а с ними мне, увы, приходилось сталкиваться.
— Как думаешь, Манджиро тобой дорожит?
И что мне отвечать? Лгать? Говорить правду?
— Мне то откуда знать? — Фраза срывается с уст быстрее, чем я успеваю осознать ее смысл.
Изана усмехается, недобро так, скалясь. Мимо проходят какая-то пара людей, но не останавливаются и мне становиться страшно по-настоящему. Никто мне сейчас не поможет. Никто не знает, что я здесь ведь я, бестолочь, которая не предупредила ни одну живую душу о своем визите сюда, решила все сделать сама. Один уже занялся самодеятельностью и где он сейчас? Наверное, смотрит на меня с небес и думает, откуда я, такая чокнутая, вообще взялась.
— Проверим, как сильно он разозлиться, заметив твою пропажу.
Меня убьют.
Убьют?
Я ненавидела мысли о смерти до самых своих костей. Ненавидела и ужасно их страшилась, впрочем, как и сейчас.
Меня накрыла паника, но я сдерживала рвущиеся наружу слезы. Нет уж, сама виновата и плакать я не перед кем не планировала. Пускай меня жутко знобит, пускай грудь сдавило так, что я не могу вздохнуть, но я не заплачу.
Запястья саднило от крепкой и царапающей хватки чужих рук, и эта боль помогала отвлекаться от жутких, неприятных мыслей внутри.
Живот крутило, сдавливало, меня тошнило. Как же мне страшно.
— Почему ты дрожишь? — Присаживается на корточки касаясь руками подбородка, вскидывая его, заставляя смотреть прямо в его пустые глаза.
Потому что боюсь. Потому что я не хочу помереть вот так и, потому что мне не хватило мозгов это предвидеть, ведь я решила, что справлюсь со всем этим дерьмом.
— Почему ты так ненавидишь Майки? — А спросить все же надо. Мне хочется знать. — Думаешь если отнимешь у него все, вы станете похожи? Он поймет... Как тебе было больно? — Но мне не отвечают.
Изану лишь хмурится, пожимает плечами, встает и кивает кому-то за моей спиной. Слышится свист.
А дальше лишь боль, растекающаяся по затылку и темнота.
Непроглядная мгла.
Меня не пытались убить одним прямым в висок. Отключилась я от резкой, невыносимой боли.
========== Часть 26: Он просто ушел. ==========
Комментарий к Часть 26: Он просто ушел. Большое спасибо за использование ПБ
Осознание того, что ты все испортил приходит также быстро, как доставщик пиццы в Токио. Эти парни работают удивительно шустро…
Знаете, мне всегда казалось, что умирать страшно. Страшно ощущать эту расплывчатую боль, осознавать, что твое сердце медленно, но верно прекращает биться, а сознание заполняет плотная дымка, лишая возможности здраво соображать.
Я ошибалась. Я часто это делаю и этот раз не стал исключением. Смерть — не самое страшное, что могло со мной произойти. Невыносимая боль растекающаяся по всему телу, которую я просто не могу унять — страшно, понимание того, что твои глупые действия погубили чью-то жизнь — отвратительны.
Я слишком… молода, что ли, чтобы настолько сломаться и если бы я могла вернуться, хотя бы на год назад, на полгода… Я бы все исправила. По крайней мере я хочу в это верить.
Темные стены подвала, а была я определенно в подвале, ну или же в отсыревшей, забетонированной комнате с крысами. Боже, крысы здесь просто огромные и жуткие. Я никогда не боялась грызунов, но эти внушали ужас.
Сколько я сидела в этой пустой комнате с серыми стенами — я не знала, но знала, что у меня вывихнута рука, эту адскую боль сложно с чем-то спутать. А еще я не могла ей шевелить, но тот факт меня волновал не так яро, как непонимание того, почему меня приволокли в эту конуру и почему я еще жива. Вставать на ноги я даже не пыталась, они были связанны какой-то тугой проволокой из пластика.
Дверь, висевшая на одной, верхней петле, неприятно скрипнула резанув слух. Голова болела ужасно и каждый лишний проблеск света, лишний шорох отдавались в висках тупой болью.
На пороге стоял Кисаки. В гладко выглаженном красном пальто с эмблемой «Поднебесья» и самой поскудской улыбкой в моей жизни.