— Она истощена. Всё её реацу уходит на медленное восстановление. Боюсь, что рана заживёт нескоро такими темпами.
— Сколько?
Голоса были знакомы, но я никак не могла вспомнить, кому именно они принадлежат. Мягкий женский с теплотой рассказывал о чём-то своему собеседнику. В ответ ей был холодный, безэмоциональный односложный ответ.
— Месяц-полтора. Всё будет зависеть от ухода и её физических нагрузок. Я бы посоветовала ей и вовсе обойтись без них. Любое неверное движения, и рана вскрывается. Сегодня мы убедились в этом на практике, и опыт явно был не из приятных.
О чём она говорит? Они ставили на ком-то опыт? И что за рана? Кто-то ранен? Почему же они не помогают ему?
— Я постараюсь обеспечить ей максимально приближенные к Вашим советам условия выздоровления.
К моей голове прикоснулось что-то тёплое. Оно погладило меня, взъерошивая волосы. Что это?
Почему я не могу открыть глаза? Веки такие тяжелые…
— Её дыхание изменилось… — задумчиво произнёс «холодный голос».
— Она просыпается, но большое количество обезболивающего ей сильно мешает.
— Сколько она пролежит в лазарете?
Они говорят обо мне? Это я раненая? Что же происходит?
— Две недели как минимум. Нельзя чтобы подобное повторилось, рана совсем не закрылась.
Боже… это же Рецу. И я ранена! Дыра под моим сердцем… вот что у меня болит. Вот что не даёт мне дышать. Боже… Соске, Ичимару, Канамэ… они напали на Бьякую и Рукию! И эльфик проткнул меня, точно! Но все живы. Да… я ведь уже просыпалась. И снова потеряла сознание. Сколько прошло времени? Надеюсь не неделя! А ребята тут ещё? Я же не попрощалась.
Чёрт, как же больно!
— Добейте меня… чтобы я не мучилась… — простонала я. Рука (а судя по ощущениям, это была рука), гладившая меня, замерла. Говорящие прекратили диалог.
— Если ты можешь шутить, значит, всё вновь обошлось, — раздался в ответ голос Рецу. Эх… а была такая надежда на скорое освобождение от мук!
— Как ты себя чувствуешь? — спросил второй голос. О божечки, это же Бьякуя! Я аж от испуга распахнула глаза. Хотя… как распахнула… Кое-как разлепила один глаз и посмотрела им на зависшего надо мной мужчину, приятно подмечая, что помимо льда в его взгляде была некая обеспокоенность.
— Как растаявший пломбир, который пырнули ножом, — кое-как вертя языком, ответила я. А интересно, мороженному больно, когда его кусают?
Бьякуя хмыкнул. Он слышал мои мысли? Это не хорошо. Он сдаст меня в психбольницу! Стоп, здесь же нет её. Только тюрьма. Ааааа! Не хочу в тюрьму!
«Что ты несёшь? Какая тюрьма? Дура что ли? Совсем мозги отшибло»
Ренэйт, скотина! Сама такая!
«Ну-ну. Вам правда глаза колит?»
И Бенизакура туда же! Нашли повод сплотиться!