— Что?
Мидория не совсем понял, что имеет в виду Эбигейл. Не хочет, чтобы её защищали? Почему это? Разве быть под защитой — плохо? Особенно — под защитой любимых людей.
— Меня вечно опекают из-за того, что я слабая, под солнцем долго мне нельзя находиться, да и вообще ветер меня унесёт, если буду с зонтиком гулять в плохую погоду, — Эбигейл невесело улыбнулась. — Я сама хочу защитить его. И всех остальных. Чтобы никогда больше не слышать, как люди кричат о помощи, а их мольбы остаются безответными и прерываются в оглушающей тишине.
И тут после этой фразы её глаза стали стеклянно-пустыми. Она мысленно перенеслась в своё прошлое, там, где на её глазах человек с улыбкой безумца перерезал горло её матери, отчаянно пытающейся защитить свою дочь. В ту уютную квартирку, которую она с обыденной радостью называла домом. Туда, где она в достатке и счастье жила со своими родителями. Туда, где её лишили и их, и дома, и всего, что у неё было, обагрив всё это кровью матери и отца.
— Ты хочешь защищать других? — переспросил Мидория, выдёргивая её из воспоминаний. — Это ведь и значит быть героем.
— А разве быть героем — это не заботиться о своём имидже, популярности, общественном мнение о себе и между делом спасать кого-нибудь? — Эбигейл хихикнула, увидев сконфуженное лицо Мидории.
— Ты, видимо, не очень любишь героев, — смущённо отметил парень. Но Свон тут же отрицательно покачала головой, продолжая улыбаться, почти скрывая за напускной весёлостью свою горечь по утрате.
— Не волнуйся, это сарказм, — она еле ощутимо ткнула его в плечо и возобновила свой путь, дальше катясь по дорожке парка для тех, кто гулял «на колёсах». Мидория не отставал от девушки, ведь её скорость была довольно мала именно на этот случай. — Я счастлива, что в этом мире есть хоть кто-то, кто может прийти тебе на помощь, — продолжила говорить Свон на ходу. — А популярность и деньги не большая плата за риск своей жизнью и здоровьем. Но быть героем — это ещё и мастерски владеть своей причудой.
— А ты не хочешь этого? — тут же спросил Мидория. Как же ему хотелось всё узнать, понять и помочь подруге! — Я так и не понял в прошлый раз, что у тебя за причуда.
— Моя причуда досталась мне от отца, но с некими мутациями. Его способность называли «гробом крови». Он мог управлять телами людей, если его кровь входила в контакт с их кожей или организмом в принципе. Это не подчинение воли, а подчинение мышц. Опасная и страшная способность. Моя же сила в манипуляции — управление органами чувств и усилении или ослаблении своего тела. Но тоже через кровь. Моя сила — «печать крови». Больше злодею подходит, — в конце она горько усмехнулась.
— И кто это решает, кому какая причуда подходит? — буркнул Мидория. Он уже не в первый раз сталкивается с таким вот разделением причуд на злодейские и геройские. — Будто именно причуда определяет человека, а не человек придаёт смысл причуде, подчиняя её себе и используя в своих целях: геройских или злодейских.
Да причуду того же Бакуго — человека, кем он восхищался почти так же сильно, как и Всемогущем — многие называют злодейской. Хотя… этих многих можно было понять, пообщавшись хоть десять секунд с Кацуки, даже если тот не выбьет зубы в момент знакомства.
— Кажется, этого строго судью зовут Мораль… — хохотнула девушка. — Понимаешь ли, Изуку-кун… В мире, где свобода ценится превыше всего, контроль — есть страшнейшее преступление против человека.
— Любую силу можно использовать во благо, — не согласился Мидория.
— Дело не в этом, — Эбигейл качнула головой. — Любая ужасающая причуда попадёт под критику общества. Рано или поздно… Но это случится. И я не уверена, что мне хватит сил противостоять людскому мнению и доказать, что я не монстр.
— Ты уже встречалась с этим, так ведь? — осторожно спросил Мидория. Как же нелегко пришлось девушке в жизни. А ей ведь всего шестнадцать…
— Ну да… на самом деле я училась в втором классе в школе с Шото. И там я столкнулась со страхом всех ботаников и диссидентов. У нас это интеллигентно называли буллинг. Ну или терроризирование, травля, чморение и так далее, — перечислила Эбигейл, не знаю, в курсе ли Изуку значения каждого из этих слов. — Детей цеплял мой альбинизм, а потом они узнали о моей причуде. Ну и понеслось. Хасэгаве-сан и Тодороки-сану пришлось забрать меня из школы.
— И ты предпочла убежать от проблемы, а не решить её? Действительно, не по-геройски, как-то… — прокомментировал Мидория, под звонкий смех Эбигейл.