– Ты все еще замужем за отцом Трикси? – охает Рори, еще не до разобравшись со временем. – Вот это да.
– Как Трикси? – внезапно спрашивает Хлоя. – В… в будущем… она в порядке?
Вопрос вызывает у Люцифера улыбку – вечно она думает сначала о других, а потом уже о себе.
И в самом деле бескорыстна до тошноты.
– У нее все отлично, – немного уклончиво отвечает он. – Нам, вероятно, не стоит в это углубляться, ведь мы не знаем наверняка, как это работает.
– Точно. Эффект бабочки и все такое. Я смотрела фильм.
А он – нет, потому что считает Эштона Кутчера ужасным занудой, но понимает, о чем она.
– Именно. Впрочем, твой первый сорванец выросла в потрясающую женщину. Можешь о ней не беспокоиться.
– О Ам… боже, Трикси должна быть совсем крохой! – возбужденно выпаливает Рори. – Она наверняка такая милая. Можно мне с ней увидеться?
Люцифер кладет руку ей на колено и окидывает выразительным взглядом, без слов прося успокоиться. Им нужно притормозить.
Хлоя вновь опускает глаза в телефон и продолжает листать снимки. Ее внимание привлекает еще один.
– Ад и преисподняя, – удивленно хмыкает Люцифер, получив удар крошечным локтем в живот.
Их дочь, лежащая между ним и его женой, полностью проснулась и теперь выжидательно смотрит на него.
– Чем могу помочь? – спрашивает он с притворным равнодушием, выгибая бровь. Она лишь хихикает в ответ и поворачивается к матери, чтобы разбудить и ее. Многострадально вздохнув, он вновь плюхается на подушку и пытается привыкнуть к бьющему по глазам свету.
А вот Хлоя жаворонок. К его полнейшему недоумению, она мгновенно открывает глаза, широко улыбается и садится, привлекая Рори к себе и покрывая поцелуями ее лицо.
– Доброе утро, малышка, – приветствует она хихикающую Рори.
Она сажает ребенка на колени и поворачивается к нему, улыбаясь. Ее раздражающе бодрые глаза светятся любовью.
– И тебе доброе утро, – весело здоровается она, наклоняясь для поцелуя. Он довольно ворчит, отвечая на поцелуй, и пытается углубить его, угрожая запустить язык ей в рот. По ее телу проходит легкая дрожь, и он широко улыбается.
– А тебе, малявка, – обращается он к Рори, слегка постукивая по ее руке, – и вправду нужно научиться спать в собственной кровати, чтобы я мог как следует пожелать твоей маме доброго утра.
Хлоя улыбается, чмокает его в губы и отодвигается, игнорируя его расстроенный стон, когда он вновь пытается углубить поцелуй.
– Ну и пустозвон же твой папочка, – воркует она над Рори, которая кивает как заведенная, словно соглашаясь. – Кто, если не он, бросился ночью к тебе в комнату, когда услышал твой плач, и принес сюда, а?
Люцифер чувствует, как вспыхивают щеки.
– Она казалась расстроенной, – ворчит он.
Хлоя хмыкает, словно бы говоря «ага, конечно», и тянется к телефону, чтобы проверить время. Рори радостно взвизгивает, заставив Люцифера поморщиться, и указывает на телефон.
Хлоя как будто читает ее мысли.
– О, хочешь сфотографироваться? – спрашивает она, зная, что в последнее время дочь была просто одержима собственным изображением.
Рори кивает.
Люцифер неохотно фыркает, но садится, делая вид, что совсем не ценит каждую секунда подобных ленивых утр.
Он наклоняется, чтобы поцеловать жену, держащую Рори на коленях, в щеку, поднимает телефон и делает снимок.
– Один из моих любимых, – говорит ей Рори.
– Прекрасный снимок, – выдыхает Хлоя в ответ.
«Мы были прекрасны, – хочется сказать Люциферу, – мы были так счастливы».
Хлоя сглатывает, водя большим пальцем по экрану.
– Рори… – начинает она, словно пробуя имя на вкус, – сокращенно от Аврора?
Рори кивает.
– Если бы у меня была еще дочь, я бы назвала ее так. Авророй.