− Аврора означает рассвет, − потрясенно фыркает он, криво улыбаясь. − Пожалуй, подходит для дочери Светоносного.
− Вообще-то, мне всегда нравилось это имя, еще до рождения Трикси. Я хотела так ее назвать, но Дэн настаивал на Беатрис в честь его бабушки, и я пошла у него на поводу.
− Как типично, − закатывает глаза Люцифер, но потом на миг задумывается. – Так это был не мой выбор… вот так совпадение, Детектив… что ты выбрала это имя.
У него возникает какое-то неприятное ощущение, будто он лишен свободы воли и перед ним лежит заранее выбранный путь, который ему не изменить.
С одной стороны, это вызывает у него гнев, напоминая об одном из трюков его отца, об одной из его манипуляций.
С другой стороны, он заинтригован.
Да, он ненавидит детей… но явно любит этого конкретного.
Он прочел это по лицу будущего себя, который, очевидно, познал любовь и принятие, тогда как он сам никогда не испытал ни того, ни другого.
− Да, он… ты… − она морщится, тряся головой от абсурдности всего этого, − сказал, что не возражал против имени. Очевидно, это была моя идея.
− Ясно, ты полностью меня приручишь, − замечает он, намереваясь, чтобы это прозвучало, как шутка, просто чтобы ее поддразнить, но ощущает внезапную сухость в горле от осознания того, что «а разве сейчас все иначе?»
Они в начале их партнерства, и все же он уже знает, что нет ничего, чего бы он для нее ни сделал: сразился бы за нее, пожертвовал бы собой ради нее, даже встал бы на колени и пополз ради нее. Он буквально чувствует, как его силы ускользают сквозь пальцы, словно песок.
Он видит, как она судорожно сглатывает и опирается спиной на стол посреди комнаты, впившись пальцами в край.
− Это безумие, да? – шепчет она, смотря на него в надежде на комфорт, на поддержку. – И не только само путешествие по времени, но и… мы с тобой?
Его губы чуть подергиваются в ответ на то, как неуверенно она это сказала, явно нервничая.
− Разве? – тихо спрашивает он. – Ты же не станешь отрицать нашу связь, Детектив.
Она закатывает глаза, но уголки ее рта слегка выгибаются.
− Противен на химическом уровне, помнишь?
Он хмыкает и подходит ближе, держа руки сцепленными за спиной. Она снова сглатывает, и он замечает небольшие изменения в ее теле – сбивчивое дыхание, напряженно сжатые челюсти. Она облизывает губы и опускает взгляд на его рот.
− Так это не меняет того, что ты ко мне чувствуешь? – поддразнивает он, чуть понижая голос.
Она медленно качает головой, но он замечает, как ее глаза темнеют, словно она подпадает под его чары.
Он подходит еще ближе, пока не оказывается почти вплотную к ней. Наклонившись вперед, он упирается руками в прохладную поверхность стола по обеим сторонам от ее бедер и соблазнительно усмехается ей.
Она вздергивает подбородок и стискивает зубы – упрямая малютка. Однако в глубине ее обычно кристально-чистых голубых глаз зреет буря, когда она быстро переводит взгляд с его глаз на губы и обратно.
− Мы могли бы сделать ее чуть раньше, если хочешь, − мурлычет он, всматриваясь в ее лицо, а потом достает из кармана телефон. – Сейчас у меня как раз есть время, − добавляет он, взглянув на часы.
Она издает отрывистый вздох, который, в чем он практически уверен, вызван отнюдь не только раздражением. Убрав телефон обратно, он снова упирается одной рукой в стол, а другую подносит к ее лицу, приподнимая ее за подбородок, словно чтобы внимательнее рассмотреть.
«Да, − думает он, словно загипнотизированный ее красотой, − возможно, я могу понять желание проделать дыру в ткани мироздания ради вот этого».
− Не слишком ли громкое заявление? – бормочет она, вновь переводя взгляд на его губы, когда он склоняется над ней. – Ты сегодня самоувереннее, чем обычно.
− Хочешь знать, почему?
Она чуть подергивает губами, находясь так близко, что он ощущает свежесть ее дыхания на своих губах, когда она подыгрывает ему, попросив:
− Просвети меня.
− Потому что мы неизбежно будем вместе, − напевно протягивает он. – Ты придешь ко мне – я надеялся на это раньше и уверен в этом сейчас.