Макрей повернулся, и Меррит с ужасом отметила, что спереди он совсем промок. Рубашка облепила его торс, а с лица и волос капала вода.
— О, боже, — виновато проговорила она, протягивая ему сухое полотенце. — Опять вы весь друкит. Вот, возьмите… — Её голос затих, потому что Макрей проигнорировал полотенце и продолжил приближаться к Меррит. Она встревоженно отпрянула, чтобы избежать контакта с его влажным телом. Когда он схватился за края раковины по обе стороны от Меррит, у неё перехватило дыхание.
— Вы, — откровенно сказал он, — маленькая задира.
Меррит открыла рот, чтобы возразить, но тут заметила, что глаза Макрея зажглись весельем.
Несмотря на разыгравшиеся нервы и неровный стук сердца, она почувствовала непреодолимое желание рассмеяться, и, чем больше она пыталась сдерживаться, тем хуже у неё получалось.
— Бедняга… Вам не удается обсохнуть с тех пор, как п-прибыли в Англию…
Задыхаясь, она начала промакивать его лицо кухонным полотенцем, Макрей замер. Вода капала с прядей, упавших ему на глаза, а несколько капель попали на Меррит. Она протянула руку и откинула его волосы назад. На ощупь они были похожи на дорогой атлас, кончики слегка завивались.
— Я не задира, — проговорила она, продолжая вытирать его лицо и горло. У неё вырвалось ещё несколько смешков, отчего руки сделались неуклюжими. — Я хотела помочь.
— Вам нравится указывать людям, что делать, — мягко обвинил Макрей Меррит, обводя взглядом её лицо.
— Вовсе нет. О, я чувствую, что вы составили обо мне неправильное мнение, — ответила она, продолжая смеяться.
В его рыжевато-каштановой бороде промелькнула обаятельная белозубая улыбка. Он был так великолепен, что пальцы Меррит задрожали, и она выронила полотенце. Внутри всё пело от головокружительного возбуждения.
Она ждала, когда он отступит на шаг назад. Но Макрей этого не сделал. Меррит не могла вспомнить, когда в последний раз стояла к мужчине так близко, что чувствовала его дыхание на своей коже.
Вопрос повис в тишине.
Она не смогла устоять перед искушением коснуться Макрея. Медленно, почти робко Меррит дотронулась до бородатого подбородка.
Она почувствовала себя будто в невесомости, словно пол под ногами внезапно исчез. Иллюзия показалась настолько реальной, что Меррит машинально схватила Макрея за руки, под влажными рукавами его мышцы напряглись. Она посмотрела в его обжигающие, как самое горячее пламя, бледно-голубые глаза.
От её прикосновения дыхание Макрея сбилось.
— Миледи, — хрипло проговорил он, — я буду полагаться на ваш здравый смысл. Потому что мой меня покинул.
У Меррит пересохло во рту. Влечение к Макрею становилось невыносимым, она ритмично сжимала и разжимала пальцы, как кошка, разминающая лапки.
— А к-как же честь Шотландии? — с трудом спросила она.
Он опустил голову ниже, и Меррит почувствовала лёгкое прикосновение его рта и жёсткой бороды к своему лбу. Контраст между грубой порослью и мягкими губами был настолько эротичным, что она закрыла глаза и привалилась к раковине.
— Проблема в том, что… у шотландцев есть одна слабость, — пробормотал он, его тихий голос проник ей под кожу и завибрировал внутри, будто вместо позвоночника у Меррит была скрипичная струна.
— Правда?
— Да… красивые темноволосые девушки, которые пытаются ими командовать.
— Но я не пыталась, — слабо запротестовала она и почувствовала, как его губы изогнулись в улыбке.
— Мужчина знает, когда им пытаются командовать.
Они стояли неподвижно, а Макрей, казалось, окутывал её со всех сторон.
Его большое и сильное тело находилось так близко. Ей хотелось изучить его рельеф, исследовать каждый дюйм стальной мускулатуры ртом и руками. Меррит потрясла сила этого желания. После смерти Джошуа она не обращала внимания на свои потребности.
Но в присутствии Кира Макрея игнорировать их было больше невозможно.
Он осторожно взял Меррит за подбородок и приподнял его. Кровь бешено побежала по венам. Макрей пристально посмотрел на Меррит, в его глазах сверкали отблески льда и пламени.
Когда он заговорил, в его низком голосе послышались ироничные нотки.