Лицо мужчины стало приобретать более жесткие и грубые формы. Мощный подбородок, высокие скулы и полные очень четкие по контуру губы, усмехающиеся злобно, проступили под кожей псведо-Пия, являя свету незабываемые черты егеря. Девушка сглотнула. Теплые карие глаза посветлели до голубого, льдистого цвета. Волк снял овечью шкуру и теперь скалился во всем своем непристойном великолепии.
Лицо, которое преследовало ее во снах. Которое она так привыкла целовать. Он был мёртв, лучше бы ему таким и оставаться! Чёртов егерь!
Тот же, достав свою самую очаровательную улыбку хищника, завидевшего обед, сказал, конечно же:
— Привет, красавица.
Слова прошили ее на сквозь, только благодаря истинно гриффиндорской упертости, девушка устояла на ногах. Он был здесь. Живой. С ней. Одни в затерянном краю. Вдвоем. Не зная, что именно она должна чувствовать, Гермиона выбрала ненависть и сердито воскликнула: — Ах, ты сукин сын, ты заставил меня принести тебе зелье?!
— Ты хотела снять с меня маску, я сделал то, что ты просила. И нет, там действительно вода, просто если ее количество превышает количество оборотки в организме, то магия распадается, — мужчина нагло и довольно улыбался, отчасти потому, что заметил реакцию девчонки на его настоящую внешность. Пожалуй, она была в ужасе и ему это определенно нравилось. Ее большие глаза распахнулись еще шире, а рот соблазнительно приоткрылся. Она, казалось, вся застыла и сказала почти жалобно:
— Ты…ты жив?
Скорее всего это была одна из самых глупых вещей, которую она когда-либо произносила. Весьма разумно с ее стороны уточнить у человека, с которым разговаривала весь день, а не жив ли он часом? Но Гермиона находилась в ужасном состоянии, близком если не к безумию, то точно к нервному срыву. Ее ночной, ну назовем его кошмар, явился перед ней и он уже прогнул ее на просьбу принести воды, она ведь не собиралась этого делать. Собственноручно выпустила демона. Точно демона, если один его голос творил с ней такие вещи, то сейчас, видя полный комплект, девушка была полностью деморализована. Никакой щит не помогал.
— Да, вполне, — не издеваясь над ней в этот раз, сказал егерь.
— Где настоящий Пий? Ты убил его?
— П-ф-ф, дорогая, ты что? Дядюшка и вправду мертв, но я к этому не имею никакого отношения. Он умер, но оставил целый хвост своих волос для, так сказать, семейных нужд. Здесь я проживаю совершенно на законных обстоятельствах наследника. Ах да, в законных в том случае, если бы числился живым.
Многие волшебники отдали бы сотни галеонов, чтобы посмотреть на лицо вечной зазнайки Грейнджер в этот момент. Дядюшка Пий…Что? Она стояла с открытым ртом и пялилась на егеря в полном непонимании происходящего. Наконец, ее осенило, она вскинула палочку на мужчину и крикнула что есть мочи:
— Редикулус!
Мужчина заржал. Она еще больше опешила. Почему заклинание не сработало. Это не может, абсолютно не может быть правдой. Очередной сон. Или боггарт. Или…
— Странно, что Поттер, имея таких советчиков, не завалил Волди редикулусом, — все еще гиенисто посмеиваясь, заявил егерь. Вроде бы показывать, какая она крутая и душить его еще раз девчонка не собиралась, а это значит, что можно с ней поиграть.
— Ну слушай, какой из меня боггарт, разве я такой страшный? — она могла поклясться, что этот сейчас кокетничал с ней, ангельски хлопая своими глазами адского пса. — Насколько я помню, то пока не успел причинить тебе ничего такого, чтобы стать твоим самым большим, самым потаенным страхом.
Его елейный голос чертовой змеей обвивал ее. Стало вдруг тяжело дышать. Микроскопические иголочки впивались в ее кожу, щекотали мышцы по всему телу.
— Как насчет прогулки в Малфой Мэнор, — нервно облизнув пересохшие губы, спросила волшебница.
— Ай да ладно, зато тебе удалось полетать на драконе, — нагло заявил он.