С каждым убитым демоном я был в состоянии ещё чуточку забыть то слово, звеневшее в моём мозгу. Посредственный.
Почему мне так важно, что думала смертная женщина? Абсурд.
Мне плевать, что кто-либо думает обо мне.
Асмодей рассёк лук демона, а затем я перерубил её шею.
Заурядный. Да это вообще не про меня.
Я резко развернулся, атакуя очередного демона. С каждым ударом меча я начинал заталкивать слово «посредственный» всё дальше в глубины моих мыслей, пока оно не утратило смысл. Пока не осталось ничего, кроме тёмной красоты смерти, пока я не почувствовал себя снова богом.
Я начал вырезать сердца демонов.
Ни боли, ни сомнений, лишь отдалённое воспоминание о той маленькой смертной в доме над железнодорожными путями.
Мои мысли померкли, пока я работал, и пыль их рассеявшихся тел витала на ветру. Только когда я разрушал сердце демоницы, её тело превращалось в пыль, уничтожая её окончательно. В моём сознании мелькали давно забытые воспоминания — моя жизнь до падения, мой меч, блестящий от крови. Свет всюду вокруг меня.
Я встал на колени перед телом демоницы, глядя в её тёмные глаза. Когда мой клинок вырезал сердце, её тело превратилось в прах подо мной.
Но краем глаза я заметил движение. Ещё одна демоница поднялась с земли, расправив крылья.
Вот только она не направилась ко мне. Она полетела за Лилой.
Моё сердце гулко застучало, и я стиснул Асмодея.
Я вообще почти не чувствовал боли, бросившись в сторону Лилы.
Глава 17. Лила
Ещё одна демоница ворвалась в хижину. Её голова склонилась под странным углом, кровь сочилась из глубокой раны на шее. Губы растянулись в неестественной гримасе.
Мои пальцы подёргивались, готовые призвать очередную ветку дерева. Когда демоница подняла лук, я почувствовала, как сила опять поднимается от моих стоп к бёдрам. Магия земли переполнила меня.
Но не успев ударить, я ощутила приближение другой тёмной силы — Самаэль. Он появился позади неё, расправив крылья в ночном небе, и его меч вонзился в её спину, выйдя спереди из груди. На мгновение она обмякла. Затем рассыпалась в пыль.
Самаэль убрал меч в ножны, и его крылья исчезли, когда он встал в дверном проёме. Небесный огонь пылал в его глазах. Мой взгляд скользнул по его телу, и я вздрогнула от увиденного — он всё ещё был истыкан поломанными древками стрел.
Втянув резкий вдох, я распахнула его плащ. Он уже обломал и выдернул некоторые стрелы из своей плоти, но фрагменты древков всё ещё пронизывали его, и из ран текла кровь.
— Ты в порядке? — спросила я. — Нам нужно достать из тебя эти стрелы.
Но он как будто не замечал свои раны или не переживал из-за них. Его голос напоминал острый клинок, когда он сказал:
— Кто из Падших обучил тебя магии?
— Никто, — я посмотрела ему в лицо, хмурясь. Мерцающее золото сияло на его скулах, пылающие цепи обвивали огромную грудь. Самаэль превращался в свою истинную форму, возвышенную и ужасную.
И очень, очень заинтересованную во мне. Его взгляд скользнул по моим голым ногам, где я разорвала подол юбки.
— Я тебе не верю, — он сделал шаг в мою сторону и упёрся ладонями в доски по обе стороны от моей головы. — Если тебя никто не учил, тогда откуда ты знаешь магию? Ты не демон. Ты не нефилим. Кто-то обучил тебя.
Моё дыхание участилось.
— Неа.
— Ты маленькая лгунья, — его голос приобрёл бархатистые интонации. — Как ты можешь иметь такую магию на кончиках пальцев и не знать?
— Почему бы тебе не рассказать мне, почему ты так странно ведёшь себя в отношении той запертой комнаты?
— Нет.