— Я спросила, что она тут делает? — она заметила написанные на доске предложения.
— Ты в прошлый раз подала мне хорошую идею. Я подумала, почему бы мне, и правда, не выучить с Рои какой-нибудь язык, — улыбнулась Ниа.
— Ты учишь её албалийскому?
— Ливора, ты говоришь так, будто это преступление.
— Не понимаю, тебе что, своей работы не хватает? У тебя же есть твои матарийцы. А протоколы когда будешь печатать?
— Я уже напечатала и отдала заместителю ректора. Я всё успею, не волнуйся.
— Тебе за это деньги никто доплачивать не будет! — предупредила Ливора.
— Мне не нужны деньги. Я хочу заниматься с Рои, и я буду с ней заниматься, — тихим, но твёрдым голосом сказала Ниа. — Давай не будем ссориться, потому что никаких причин для этого нет. Что ты хотела мне сказать?
— Хотела, чтобы мы пораньше поужинали и пошли погулять. Но ты, наверное, не сможешь, у тебя ведь теперь столько занятий! — запальчиво выкрикнула Ливора и ушла, хлопнув дверью.
Ниа села за парту и опустила голову на руки. Ну, что делать с Ливорой? Конечно, иногда она себя ужасно ведёт, но на самом деле она хорошая. Ниа понимала, что Ливоре тоже одиноко, что она просто боится остаться одна, поэтому ревнует. Но это же нельзя сравнивать! Рои — девочка, есть тысячи вещей, о которых Ниа может поговорить только с Ливорой, и наоборот. И как это объяснить? Если бы Ливора не рассердилась, она обязательно пошла бы с ней погулять, а теперь… Теперь, действительно, остаётся только работать.
***
На следующее утро Ливора сухо поздоровалась с ней в столовой, а потом за весь завтрак не произнесла ни слова. Ниа пыталась что-то говорить, но она или кивала в ответ, или делала вид, что не слышит, и девушка поспешила в класс.
Ребята почти всегда радовали её. Скоро заканчивался третий месяц их пребывания в университете, а Ниа уже почти не подбирала слов в разговоре с ними. Правда, что касается Анемоса, чем сильнее увеличивался его словарный запас, тем более неуправляемым он становился. Часть занятия все дружно смеялись над его шутками. Ниа тихо ругала себя за мягкость, а вслух смеялась вместе с остальными, потому что не смеяться было невозможно.
Но сегодня Анемос снова пристал к ней с вопросами о Рои. Ниа всегда чувствовала себя виноватой, когда он заговаривал об этом. Если бы лабрийский не оказался таким редким языком, у ребят был бы шанс подружиться с другими студентами.
— Мне очень жаль, что вам не с кем поговорить на лабрийском, кроме меня.
— Один профессор говорит с мы… с нами, — улыбнулся Антос.
— Кто? — удивилась Ниа.
— Профессор Сатабиша, — отозвался Элафос. — Он часто с нами разговаривает.
— Правда? — Ниа немного заволновалась. Может, профессор Сатабиша проверяет, чему она научила своих студентов? Но ей тут же стало стыдно за своё малодушие. Это счастье, что хоть кто-то разговаривает с её детьми, а тем более такой умный человек.
— Он знать матарский язык, — тихо проговорил Тэрос. — Он быть в Матаре.
— Но он говорить с мы только по-лабрийски, — довольно рассмеялся Анемос.
После занятий Ниа поднялась в столовую. Ливора, наконец, перестала дуться, и они довольно мило поболтали. Потом Ниа решила зайти на склад и взять у госпожи Клави ещё два листа ватмана. Она хотела нарисовать карту Геммы. Когда ребята приедут в Лабрию, это им пригодится, да и слова новые интереснее будет учить. На втором листе ребята должны были нарисовать карту Садалмелика — столицы Матара.
Девушка уже почти дошла до склада, когда её остановил запыхавшийся голос.
— Профессор Вирго!
— Здравствуй, Байюлу, — улыбнулась Ниа.
— Заместитель ректора сказал найти вас!
Почему найти кого-то всегда просят этого сладкоежку?
— Он просил зайти к нему в кабинет.
— Хорошо. Держи, — она протянула ему оставшуюся от завтрака конфетку.
— Спасибо, профессор! — широкое лицо осветилось улыбкой.
Иногда так просто сделать человека счастливым.
Ниа зашагала к кабинету советника Ситиса, предвкушая встречу с исправленными протоколами.
Доминик Ситис сидел в кресле и просматривал какие-то бумаги. Когда Ниа вошла, он, как обычно, не поднял головы.
— Вы просили меня зайти, — тихо сказала Ниа, обозначая своё присутствие.
— А, профессор Вирго, присаживайтесь.
Ниа села.
— Я слышал, вы занимаетесь с немой девочкой из деревни? — спросил он.