— Такое впечатление, что Вы меня недолюбливаете…
— А должен долюбливать? Пусть этим Хоупс занимается. У меня с Вами лишь вынужденные отношения из-за мисс Фокс. И мисс Хоупс.
— Забавно, что сперва Вы упомянули Натали, а лишь потом Элизабет.
— Как Вам будет угодно. Сути это не меняет, — помедлил Роберт, вынимая из кожаного портфеля папку. — Вот документы. Мисс Фокс приняла решение спасти ваши с Хоупс драгоценные шкуры…
— Вы с ней не согласны?
— А это не имеет ровным счетом никакого для Вас значения. Как и для нее, — Роберт поднялся из кресла, и, с распрямив плечи, шлепнул толстой картонной папкой по столу.
— Тогда в чем же дело? Вы с ней спите? — с вызовом бросил Джеймс, смерив детектива насмешливым взглядом. Тот будто не отреагировал вовсе.
— А Вы ревнуете? — склонив голову к плечу так же ехидно ответил вопросом на вопрос Таннер. Широкие брови иронично сошлись над переносицей домиком. Светлые глаза дерзко заблестели.
— Это наше с ней дело…
— Вот и решайте его с ней. Я свою работу выполнил. Вы оплатили моё и её молчание. Разве нет? — с ощутимой брезгливостью бросил Таннер, выплевывая каждое слово, будто яд. Стало заметно, что упоминание имени мисс Фокс буквально прожигает в его броне брешь. Джеймс усмехнулся. У всех есть свои слабости, но Натали — его, Джеймса, слабость, которой он делиться не собирается. По крайней мере с детективом, и прежде чем принять решение об окончательном расставании, он еще надеялся поговорить с ней с глазу на глаз.
— Раз мы с Вами закончили дело, — особо подчеркнуто произнеся слово «дело», Джеймс выставил вперед подбородок, — то я бы хотел, чтобы Вы больше не путались у нас под ногами.
— Вы сейчас меня с Вашей собакой не ровняйте. Я в отличие от нее не только кусаюсь.
— О-о-о, я не сомневаюсь… Только Вы уже ничего сделать не сможете, сами понимаете.
Роберт разгневанно заводил желваками. Прошедший в компании Натали вчерашний вечер дал ему осознать, что девушка ему нравится, и даже более того. А сейчас этот напыщенный стареющий баронет решил последний раз оскалить зубы, и попытаться расставить границы своих владений. Ну уж, дудки. Не выйдет! Мужчины молча уставились друг другу в глаза. Если до этого мгновения Роберт старательно убеждал себя в ненужности возникшей к мисс Фокс симпатии, то сейчас неожиданное чувство ревности заставило его вцепиться клыками в ускользающую добычу.
— Уверены, мистер Уильямс? — слова прозвучали с опасной усмешкой. — Не стоит меня недооценивать.
— Я вполне неплохо Вас оценил: тридцать тысяч фунтов — не малая цена за ваше время и работу, которую Вы выполнили... Где Натали? Я был у нее дома — там пусто. Трубку она тоже не берёт.
— Отнюдь не меня Вы оценили, а всего-лишь собственное спокойствие. Со мной Вам не доводилось сталкиваться, и, искренне надеюсь, что никогда не придется. А касаемо Натали — видимо, правильно делает, — чувствуя, как внутри лопаются пузырьки гнева, заставляя вскипать кровь, протянул Таннер, не моргая глядя в голубые, по-детски чистые глаза актёра. В них невольно мелькнул страх, но тут же спрятался за маской напускной бравады.
— Мистер Таннер, как бы там ни было, как бы меня не вынудили признать наличие отношений с Хоупс, это всего-лишь формальность ради сохранения имиджа. Моя личная жизнь сильно отличается от того, что люди видят на экранах своих гаджетов, и читают в таблоидах, — осторожно обходя детектива по дуге к столу, начал Джеймс. Внутри все бушевало и ликовало от собственной смелости. Говорить правду было легко. — И мисс Фокс была моей до Вашего появления. Таковой она и осталась, не смотря на брошенные ею сгоряча слова, пока мы не выяснили отношения до конца. Я хочу с ней поговорить, и имею на это полное право… И совсем не Вам решать — общаться мне с ней теперь или нет.
Чувство глубокого разочарования прошибло Таннера. В чем-то Джеймс прав. Пока они не решат свои отношения с Натали, ему нечего делать в поле ее зрения. Да и сама Натали молчала касаемо отношений с Уильямсом, ни разу не обмолвившись с того момента, как он, Таннер, забрал ее из разгромленной квартиры. Возможно, она действительно готова помириться с этим напыщенным индюком: твердого решения о расставании с Уильямсом он от неё не слышал. Роберт вздохнул, чувствуя болезненный укол куда-то под сердце: ревность оцарапала его, словно бешеная кошка, которую внезапно взяли на руки. Сделав один быстрый, словно бросок змеи, шаг в сторону актера, Таннер буквально прижал того грудью к стене, и, заглянув в глаза, произнёс:
— Одно её слово, и я раздавлю тебя, как гниду…
Джеймс, оказавшись зажатым между стеной и стеноподобным детективом почувствовал, как внутри все похолодело и оборвалось от мимолетного ужаса. Жуткий светлый, с черными дулами зрачков, взгляд мужчины заставил его внутреннее сжаться, представив лишь на миг всего один короткий удар куда-то в солнечное сплетение и собственную корчащуюся на полу фигуру. Злить этого ненормального пинкертона было себе дороже, но ведь не дурак же он, в самом деле, не кинется же с кулаками, зная, что посадить его за нападение на известную личность проще простого.