– Сэр, я вовсе не подслушивал, но я действительно случайно слышал ваш разговор, – не стал лукавить Энтони. Капитан Ричардс задумчиво кивнул, а затем строго поглядел на матроса и отчеканил:
– О том, что услышал – никому ни слова, ясно?
– Да, сэр, – кивнул Энтони.
Капитан рассеянно похлопал его по плечу и ушел. Энтони же постоял пару секунд на месте, собираясь с мыслями, а затем вернулся в каюту. Доктор как раз закончил обрабатывать рваную рану на руке мужчины.
– Побудь с ним, – бросил он матросу, – очнется, позови меня. У меня еще дело одно есть, и разговор неоконченный.
– Хорошо, – улыбнулся Энтони и присел рядом со спящим мужчиной. Он сидел долго, не меньше часа. Спасенный каторжник спал беспокойно, порой начиная метаться и звать какую-то Люси, а затем хрипеть и просить, чтобы его отпустили… Спустя еще какое-то время юноша не выдержал и осторожно взял бредящего во сне мужчину за руку, пытаясь его успокоить, но этим движением он невольно обнажил его запястье и с ужасом уставился на уродливую отметину, очевидно, оставленную кандалами. Завороженный этим необычным для него, а потому страшным зрелищем, он не заметил, как мужчина внезапно перестал метаться и замер, как медленно, осторожно приоткрылись его темные, как ночь, глаза… И даже не сразу понял, что случилось, когда каторжник вдруг набросился на него, с невесть откуда взявшейся силой вывернул ему руку и повалил на пол, а сам попытался куда-то убежать, но остановился, внезапно осознав, что он находится на корабле и бежать ему толком некуда. Это на пару секунд ввело его в ступор, и этого времени Энтони хватило на то, чтобы оправиться от внезапной боли, вскочить, повалить мужчину на пол и зафиксировать его в таком положении.
– Сэр, Вы в безопасности! – вскрикнул он, глядя в полные страха и злобы темно-карие глаза, – Успокойтесь, прошу Вас!
Видимо, чуть напуганный возглас и открытое, честное лицо, возникшее перед ним, немного успокоило мужчину, и он перестал дергаться и вырываться.
– Вот, так-то лучше, – пробормотал Энтони, на секунду отворачиваясь от человека, чтобы тот не увидел, как юноша морщится от боли в вывихнутой руке. Мужчина молчал, видимо, пытаясь понять, где он оказался, и вспомнить, как именно.
– Как Вас зовут? – спросил Хоуп, снова вглядываясь в глаза распростертого на полу мужчину. Тот несколько секунд молчал, а затем просипел:
– Суини Тодд.
– Очень приятно, сэр, – солнечно улыбнулся Энтони, поднимаясь и протягивая Тодду здоровую руку, чтобы помочь ему встать. Тот, поколебавшись, принял ее.
– Ложитесь обратно, – доброжелательно продолжал Энтони, уже забывая о том, что они только что чуть ли не дрались, – а я сейчас доктора позову.
– Зачем? – снова напрягся Тодд.
– Ну, во-первых, сэр, Вы ранены, – пояснил юноша, указывая на перебинтованную руку мужчины, – а во-вторых, он сам велел мне позвать его, когда Вы очнетесь. Полежите пока, я сейчас вернусь, – и юноша поспешно выбежал из каюты, а спустя минуту вернулся вместе с доктором Крейном.
Тот снова бегло осмотрел пациента, удовлетворенно хмыкнул, а затем обратил свое внимание на замершего чуть поодаль матроса:
– Хоуп!
– Да, доктор? – встрепенулся юноша.
– Что у тебя с рукой?
– Вывихнул, сэр, – коротко ответил Энтони, надеясь, что доктор не станет вдаваться в подробности. Доктор и не стал, просто потому, что он и сам все понял. Он быстро вправил вывих, удовлетворенно кивнув, когда Энтони не издал ни звука от этой не самой приятной процедуры, а затем снова повернулся к спасенному мужчине:
– Что же Вы, голубчик, со своим спасителем-то так неаккуратно, – хмыкнул он, с укором поглядывая на мужчину.