В полнейшем молчании они доехали до особняка Терпина, где их уже ждали слуги, успевшие услышать, что случилось. Это, впрочем, было не мудрено, с момента произошедших событий прошло уже несколько часов, наступило утро, и весь город гудел от страшных новостей.
Джоанна от усталости уже едва держалась на ногах, и Энтони, решительно разогнав столпившихся слуг, подхватил ее на руки и занес в дом. Миссис Фреймс и миссис Браун последовали за ними. Экономка тут же приказала горничным готовить госпоже горячую ванну и постель, а гостю подготовить комнату для пребывания.
Минут через сорок Джоанна, с которой смыли всю грязь бедлама и страшного кровавого подвала, лежала в постели в своей комнате. Энтони, не слушая перешептываний служанок, остался с ней рядом, неслышно удивляясь тому, почему никто вокруг, кроме самой Джоанны, не видит суетящихся вокруг нее заплаканных женщину и девочку.
– Он убил его, мама! – чуть слышно стонала Джоанна, – Мой отец убил нашего отца!
Женщина ахала, вытирая слезы, и осторожно гладила девушку по голове. Девочка же, воспользовавшись моментом затишья, дернула женщину за рукав и сказала, подозрительно косясь на Энтони:
– Мам, а мам! По-моему, он нас видит.
Женщина вскинула голову и взглянула прямо на Энтони.
– Здравствуйте, – вежливо кивая, пробормотал тот. Какая прелесть, в этом доме жили реальные призраки, и этот, по всей видимости, был его будущей тещей.
– Удивительно, – прошептала она, – Вы, юноша, второй человек в этом доме, который нас видит.
Она подплыла к нему поближе и протянула ему руку в приветственном жесте:
– Лили Терпин, покойная хозяйка этого дома, – она слегка усмехнулась, собственное представление показалось ей смешным, – а Вы, надо полагать, Энтони Хоуп, жених моей приемной дочери?
Юноша снова вежливо кивнул.
– Да, мэм.
– Моя дочь – Аланна, – представила девочку миссис Терпин.
– Привет, – усмехнулась девочка, тыкая рукой Энтони в грудь. Рука прошла насквозь, что заставило девочку весело захихикать.
– Ланни! – строго одернула ее мать. Девочка лишь глаза закатила.
– А ты и впрямь ничего так, – заявила она, разглядывая юношу со всех сторон.
Пытаясь как-то отреагировать и отвести ситуацию в другую сторону, Энтони не придумал ничего лучше, чем ляпнуть:
– Я соболезную Вашей потере, мэм. И Вашей тоже, мисс Аланна.
Игривый настрой девочки испарился без следа. Кажется, она уже успела забыть, что ее отец умер.
– Спасибо, Энтони, – быстро ответила Лили и взяла Аланну за руку, – Ланни, пойдем. Твоей сестре нужно отдохнуть, – и они исчезли.
Энтони опустился на кровать рядом со спящей Джоанной, осторожно убрал белокурую прядь с ее бледного лица и замер, не отрывая от нее полного нежности и грусти взгляда.
***
В доме Бэмфордов царил страшный переполох, вызванный в первую очередь глубоким обмороком младшей дочери бидла. Несчастная девочка рыдала так, что довела себя до полного изнеможения. Ее брат-близнец, тоже скорбящий об отце, не отходил от нее даже тогда, когда спешно вызванный врач настаивал на этом. Прибывшая с самого утра Нэнси и присоединившаяся к ней к полудню Джоанна со страхом ожидали вестей о самочувствии Гвинет, попутно отпаивая овдовевшую миссис Бэмфорд мятным чаем. Соболезнований друг другу они не выказывали – не было смысла, они обе потеряли отцов, и молчаливая поддержка и понимание значили гораздо больше, чем пустые слова.
– Мне стоит пока остаться здесь, – твердо заявила Нэнси, после того, как они с Джоанной отвели миссис Бэмфорд в спальню и уложили. Та после полной волнений ночи даже не сопротивлялась, – Матушка сейчас совершенно не в состоянии вести дела.
Джоанна сжала руку Нэнси, желая поддержать ее.