Мы встречаемся похожими, хитрыми взглядами и улыбаемся друг другу. Фальшиво. Холодно. Как заклятые враги, которыми являемся долгие годы.
— Что ж, Руслан, — на выдохе говорю я, усевшись напротив. Закидываю ногу на ногу и расстроенно повожу плечами. — У тебя, кажется, неприятности.
— У меня? — Он игриво вскидывает бровь.
— У тебя, как ни странно.
— Вроде бы не я скоро ухожу в декрет. — Я незаметно стискиваю кулаки, а мужчина усмехается. — Да, слухи у нас распространяются быстро. Мне и шагу ступить не дали, как я узнал о твоем… положении.
— Я бы сейчас волновалась о твоем положении.
— Диана.
— Руслан.
— Что ты здесь делаешь? — Олшевский лениво взмахивает рукой, словно сам Дон Корлеоне, к которому пришел его безликий шестерка. — У меня дел по горло. Займи себя чем-то вне моего кабинета, ладно?
— Шоколадно.
— Ты сейчас серьезно?
— Еще как. — Я придвигаюсь к мужчине. — Прости, мне никак не забыть того, что я увидела. Ты и Настюша… Как думаешь, Марк Евгеньевич сразу же погонит тебя из конторы или позволит две недельки доработать? Лещенко — его очень близкий друг, как ты знаешь. Он ему в такой малости не откажет.
— Ничего не было.
— О нет, было, еще как.
— И кто тебе поверит?
— Я умею заговаривать зубы, ты же в курсе. Плюс камеры везде, если забыл. Добыть запись не составит труда.
— Я в курсе, что мы терпеть друг друга не можем, и ты вполне могла все это выдумать, лишь бы лишить меня должности. Ты еще и на гормонах… мало ли что тебе померещится в таком состоянии?
— Подшучиваешь над беременной женщиной?! Да ты и правда кретин. Ни чести, ни совести…
«То, что мне нужно», — мысленно думаю я.
— О, только не притворяйся святошей, хорошо? — Руслан откидывается в кресле и с интересом осматривает меня, будто не узнавая. — Уж прости, но, как по мне, ты последняя женщина во всем мире, которую я смог бы представить себе на сносях.
— Кажется, впервые я услышала от тебя комплимент.
— Не благодари. Так кто отец?
— Ты его знаешь…
— Знаю?
— Ага. Вы с ним часто видитесь. Каждый день, я бы даже сказала.
— Я заинтригован, — усмехается Олшевский, запустив пальцы в густые волосы. — Назовешь его имя? Раз уж тебе известен мой секрет…
— С удовольствием. Олшевский Руслан Игоревич.
— В смысле?
— В прямом. — Язвительно улыбаюсь, чувствуя, как сердце барабанит по ребрам. — Ты — отец моего ребенка и мой будущий муж.
Руслан в растерянности округляет глаза, а потом взрывается хохотом. Он с нескрываемым отвращением прокатывается взглядом по моей фигуре, по моим волосам и лицу и в следующий миг заявляет:
— Ну уж нет, я еще не совсем спятил.
— Прости? — оскорбленно переспрашиваю я.
— Переспать с тобой? Ни за что на свете.
— Фу, конечно же, нет! Мне от одного твоего вида тошно.
— Тогда что за чушь ты несешь?
— Никакая это не чушь. — Я поднимаюсь с кресла и расправляю плечи. — Отец моего ребенка… не тот человек, о котором бы я хотела рассказывать в офисе, и мне нужен кто-то, кто сыграет его роль. Вот и все.
— И с какого, прости, хрена, ты решила, что я пойду на такое? — Теперь с места стремительно поднимается и Олшевский. Мы стоим друг напротив друга, точно два хищника, готовые рвануть в бой. — Я похож на идиота?
— О да, именно на него ты и похож.
— Ты спятила.
— Ни капли.
— Пойди все-таки подыши свежим воздухом, Диана! У тебя припадок.
— Нет у меня никакого припадка, кретин! Но припадок случится у Марка Евгеньевича, когда я расскажу ему о том, что увидела в переговорке.