Первым делом Гермиона и впрямь отправила сообщение Гарри и Рону, убедив их, что с ней все в порядке, после чего с наслаждением опустилась в горячую воду и наконец позволила себе расслабиться, чувствуя, что напряжение, как физическое, так и психологическое, потихоньку отпускает ее.
Зелья, добавленные Малфоем в воду, действительно сработали как надо, и она снова почувствовала себя здоровой, посвежевшей и даже как будто отдохнувшей. Одевшись, она привела в порядок волосы и, глубоко вздохнув, решительно вышла из ванной. И совсем не удивилась, обнаружив за дверью знакомую роскошно обставленную гостиную. На столике, стоящем возле огромного кожаного дивана, был сервирован обед, судя по всему, находящийся под чарами стазиса. Едва взглянув на аппетитные блюда, выглядящие так, словно их готовил шеф-повар дорогого ресторана, Гермиона ощутила дикий голод и вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего обеда.
– Я подумал, что ты голодная, поэтому мой помощник заказал доставку, – сказал Драко, вышедший из другой комнаты, где, судя по всему, находился кабинет. – У нас здесь нет обеденных столов, поэтому для твоего удобства я слегка трансфигурировал журнальный столик. Надеюсь, ты любишь итальянскую кухню.
– Спасибо, все это подозрительно любезно с твоей стороны, – отозвалась Гермиона, садясь и разглядывая странные столовые приборы.
– Вилка тоже трансфигурирована, а нож – собственность клана, – пояснил он, проигнорировав ее слова.
– Вампирского клана, в котором ты князь? – уточнила Гермиона, надеясь, что этим ножом, а скорее, маленьким кинжалом, никого не убивали до того, как он попал к ней на стол.
– Ага, – беззаботно отозвался Малфой. Миг – и он оказался в кресле напротив нее, и Гермиона от неожиданности поперхнулась соком.
– Ты не мог бы не делать так… без особой необходимости?
– Прости, Грейнджер, у себя дома я не привык сдерживаться.
– Может, расскажешь, как так случилось, что Драко Малфой, наследник древнего аристократического рода и бывший Пожиратель Смерти, вдруг стал вампиром? – спросила она, осторожно примериваясь острейшим лезвием к аппетитно пахнущей лазанье.
Драко вмиг посерьезнел, и его взгляд стал отсутствующим.
– Ты ведь знаешь, что это я должен был убить Дамблдора по приказу Темного Лорда, а не Снейп?
– Да, я ведь была у тебя на суде, – кивнула Гермиона.
– За неудачу Лорд проклял меня, и проклятие проявилось лишь спустя год после окончания войны, когда мы уже думали, что все дерьмо, что могло случиться с нашей семьей, давно закончилось, – Драко говорил спокойно и почти равнодушно, но под маской безразличия явно прятались тщательно скрываемые эмоции – все-таки он не так давно стал вампиром, и воспоминания о переживаниях человеческой жизни все еще были свежи для него. – Моя кровь медленно превращалась в яд и убивала меня, и способ снять это проклятие не смогли найти ни мой отец с его деньгами и связями, ни Снейп с его познаниями в Темных искусствах. И тогда в мэнор явился Октавиан, бывший князь этого клана, прослышавший о моей проблеме. Он устал от бремени власти и предложил обратить меня, зная, что вампир, произошедший от волшебника, значительно усилит клан.
Гермиона непонимающе нахмурилась, и Малфой охотно пояснил:
– Как думаешь, Грейнджер, сколько волшебников мечтают обратиться в вампира добровольно? Стать всеми презираемой нежитью, кровососущим паразитом, существом второго сорта, подлежащим каталогизации в Министерстве, словно какой-то скот? Гораздо проще соблазнить примитивной вампирской магией и бессмертием маглов, чем долгоживущих магов. За все время в нашем клане, кроме меня, было лишь двое бывших волшебников. Такие вампиры, как правило, сразу становятся князьями, потому что превосходят по силе всех остальных членов клана. Именно это произошло и со мной: магия, которой я обладал при жизни, каким-то непостижимым образом слилась с природной магией моей вампирской сущности и усилилась по экспоненте.
– Вот почему они все так смотрели на тебя там, в зале… словно ты для них…
– Бог? – ухмыльнулся Малфой и тут же посерьезнел. – Под моей ответственностью теперь больше трехсот вампиров, и все они намного старше и, что уж тут скрывать, мудрее меня. Сила – это все, что я на данный момент могу им противопоставить.
– Поэтому ты при каждом удобном случае демонстрируешь ее? – догадалась Гермиона. – И этого Эллиота убил по той же причине?