– Как и перед любым праздником. Алкоголь и безрассудство вечно толкают магов на необдуманные поступки, свидетелями которых часто становятся маглы. У нас всегда набирается море сверхурочек в такие дни. Уверен, тебе в этом плане повезло больше.
– Да, волшебные существа перед Рождеством не надираются в зюзю и не лезут к маглам чаще обычного, – кивнула Гермиона, наблюдая, как снег медленно падает с изжелта-синего неба и изящно кружится в свете фонарей. Погода в этом году перед Рождеством была сказочной.
– Значит, взяла выходной и бегала по магазинам? – Драко махнул рукой с пакетами, и оттуда раздался металлический бамс: видимо, где-то внутри столкнулись шлем и сковородка. Уже привыкают колотиться друг о друга, мелькнуло в голове у Гермионы.
– А ты бы как провел выходной перед сочельником?
– Так же, как и сегодня, – пожал плечами Малфой, уверенно выбирая на развилке левую дорожку, которая была коротким путем к выходу из парка. – У меня не было выходных в праздники уже очень давно. Да и подарки мне покупать особо некому.
Гермиона понимающе кивнула. Она знала, что после войны и суда, который, не без помощи Поттера, оправдал Малфоев по всем статьям, Люциус и Нарцисса уехали в Казахстан, чтобы начать новую жизнь вдали от тех, кто отказывался принимать решение Визенгамота и все еще считал их преступниками. Драко же не захотел идти легкой дорогой и наперекор отцу остался, начав работать в Министерстве с самых низов. Добросовестным и упорным трудом он не только очистил свое имя от налипшей на него пожирательской грязи, но и со временем стал руководителем штаба стирателей памяти в отделе магических происшествий и катастроф. Гермиона, много лет проработавшая в отделе регулирования магических популяций и тоже добившаяся определенного успеха, став начальником подразделения тварей, сталкивалась с Драко лишь на ежемесячных совещаниях у Кингсли. Судя по тому, что она слышала из его отчетов, Малфой делал свое дело отлично, за что его уважали остальные начальники и сам Министр.
– А как же будущая миссис Драко Малфой? – задумчиво поинтересовалась Гермиона, размышляя над его последними словами. – Ей ты подарок уже приготовил?
– Приготовлю, когда она появится в моей жизни, – спокойно ответил он, равнодушно пожав плечами, и Гермиона закусила губу, понимая теперь, что же на самом деле кроется за поразительной работоспособностью Драко: одиночество. Что было, на самом деле, очень странно, учитывая, насколько привлекательным внешне он всегда был. Она еще раз бросила на него оценивающий взгляд: да и сейчас он вполне ничего, повзрослел, возмужал и уже ничем не напоминает того изо всех сил храбрившегося парнишку, каким она помнила его по суду. В голове вертелся язвительный вопрос про ориентацию, но еще раз взглянув на усталое лицо Малфоя, Гермиона решительно его отбросила… нет, отложила на потом. Ну а что, любопытно же!
Медленно они подошли к выходу из парка, у ворот которого за будкой магловской полиции располагалась официально одобренная Министерством безопасная точка трансгрессии.
– Спасибо за помощь, – вежливо улыбнулась Гермиона, протягивая руку за пакетами и тут же снова поморщившись от неприятной боли в ушибленной пояснице. Однако Драко не спешил отдавать покупки, задумчиво разглядывая ее, будто увидел в первый раз.
– У меня есть отличная мазь от ушибов, какую не купишь в обычной аптеке, – наконец сказал он нейтрально-равнодушным тоном. – И… я могу сварить тебе горячий капучино. Как ты любишь, с ванилью.
– Откуда ты знаешь, какой кофе я пью? – потрясенно спросила Гермиона. В душу вдруг закралось нехорошее предчувствие, но Малфой его тут же развеял.
– Обычное наблюдение, – пожал плечами он. – Чаще всего я обедаю в столовой один. К подчиненным стараюсь не подсаживаться, чтобы не смущать их и дать спокойно перемыть мне косточки хотя бы в обеденный перерыв. Остается только наблюдать за окружающими, чтобы развлечь себя, пока жуешь эту переваренную пасту или резиновые стейки.
Гермиона усмехнулась: на качество еды в министерской столовке не пожаловался только ленивый, но стоило ее отделу попытаться сменить работающих там домовиков на новую бригаду, как в тот же день половина из них слегла с нанесенными самим себе травмами различной степени тяжести, а вторая половина несколько часов билась в истерике, крича, что теперь они опозорены навсегда. В итоге все Министерство до сих пор давилось гадостью, но зато все домовики были живы и здоровы. Гермиона была довольна очередной победой равноправия и толерантности, хотя сама несколько раз, пообедав в столовой, остаток дня проводила, обнимая унитаз так крепко, как не обнимала бывшего парня. Подумав об Уильяме, коллеге Гарри, авроре, с которым они расстались два года назад, как раз накануне Рождества, она еще раз вспомнила, почему так не любит этот праздник.
– Это просто кофе, Грейнджер, – по-своему истолковал ее долгое молчание Драко, внимательно наблюдая за ней. – Без всяких намеков и посягательств на твою честь. И мазь действительно хорошая, сразу забудешь о своих болях. Обещаю. Идем.