– Ровно настолько, насколько позволяет мне Бруствер, – широко улыбнулся Драко, давая понять, что подкопаться к нему невозможно. – Я законопослушный бывший Пожиратель. Как и Снейп, между прочим. Кстати, а почему наш разговор все время возвращается к нему, Грейнджер? – вдруг спросил Драко, окидывая ее проницательным взглядом. Гермиона постаралась с честью выдержать это испытание, сохраняя по возможности нейтральное выражение лица.
– Я думала именно поэтому мы здесь: чтобы ты извинился за то, что привел меня к нему.
– А мне на секунду показалось, что в тебе снова всколыхнулись те фантазии, о которых ты рассказывала мне в тот вечер, – Драко склонился ниже над столом, и его голос понизился до заговорщицкого шепота. – Помнишь, как это было? Ты лежала на животе в моей постели, и красные полосы от плети ярко выделялись на твоей коже среди белых простыней. В воздухе висел аромат возбуждения, и мне хотелось взять тебя еще раз, пока твоя попка пылала огнем, что я разжег. Но сначала ты, покорная моей воле, должна была рассказать о своих самых ярких и постыдных фантазиях, какие только могли родиться в голове умницы Грейнджер, которую все вокруг считали синим чулком, и лишь я один знал, какой ты можешь быть: страстной, покорной, жаждущей, возбуждающей – для меня… Отличные были времена, не так ли, Гермиона?
Ей стало жарко, и она потянулась за стаканом воды, чувствуя, как пылает лицо, загоревшееся, пока Малфой шептал ей бесстыдства прямо посреди дорогого ресторана. Но жарче всего запылало между ног, и, кажется, там даже стало влажно от воспоминаний о той ночи, что они провели с Драко в его магловской квартире. Об одной из многих ночей, что они провели там, познавая всю многогранность доминирования и подчинения. Гермиона закусила губу и сжала ноги, а затем осторожно сдвинулась на стуле, желая убедиться, что ей не показалось и трусики действительно намокли. Задница тут же вспыхнула болью, и каждый синячок и мелкая ранка дали о себе знать. Снейп! В ушах будто снова свистнула его девятихвостка, отгоняя лишние воспоминания, и словно наяву зазвучал бархатный баритон, пробирая до мурашек: «Он любил тебя когда-нибудь нежно?»
– Гермиона? – окликнул ее Малфой и, судя по его обеспокоенному лицу, уже не в первый раз. – Все в порядке?
– Да, конечно, – отозвалась она, залпом допивая воду. – Драко, прости, но мне уже пора. Я действительно хочу попасть на то совещание с Альбертом. Это важно для меня.
– Я понимаю, – кивнул он и улыбнулся, жестом подзывая официантку. – Я доставлю тебя обратно в Министерство. И не вздумай заявлять, как в прошлый раз, что ты доберешься сама! Позволь мне хоть немного позаботиться о тебе! В память о старых временах, когда ты была еще не «стальной Грейнджер», а моей послушной девочкой.
– Хорошо, – покладисто откликнулась Гермиона, торопясь быстрее выйти из ресторана. Почему-то ей стало настолько неуютно, что хотелось поскорее распрощаться с Малфоем и уйти с головой в работу, чтобы отвлечься. Словно чувствуя это, Драко оставил ее в Атриуме и поспешил к одному из каминов, сославшись на срочные дела. А Гермиона вошла в лифт и, убедившись, что у нее было еще несколько минут до начала совещания, уверенно нажала кнопку второго уровня.
Отдел магического правопорядка встретил ее, как всегда, суетой и шумом. Без труда отыскав нужный кабинет, она постучала, надеясь, что его хозяин на месте. В голове зудела случайная догадка, и Гермиона не смогла бы ждать до конца совещания, чтобы проверить ее. Услышав приглашение войти, она вздохнула с облегчением и толкнула дверь.
– Гарри, мне нужно личное дело Снейпа. На минутку. Почитаю при тебе и сразу отдам.
– Эм, привет, Гермиона, – Поттер удивленно на нее уставился, но надо отдать ему должное, тут же нацарапал пару слов на клочке пергамента и, заколдовав его, отправил летающую записку в архив Аврората. – Тебе стало что-то известно о нем? – осторожно поинтересовался он, предлагая Гермионе кофе, на что она лишь нетерпеливо мотнула головой. – Он ведь, согласно нашим данным, сейчас где-то во Франции. Я… стараюсь не упускать его из вида. Такого человека, как Снейп, лучше держать или совсем близко, или далеко, но под присмотром. Война закончилась, но всегда находится тот, кто этого не осознает. Особенно, если воевал всю жизнь.
Гермиона подняла взгляд на Гарри, и у нее защемило сердце. Он ведь говорил совсем не о Снейпе…
Резкий хлопок заставил ее вздрогнуть, и возле стола появился низенький домовик в форменной одежде Министерства, которую Бруствер ввел с подачи Гермионы, до сих пор безмерно собой гордившейся.