— Тёмное прошлое? — спросил он меня игриво и беззаботно. Но я заметила, как напряглись его плечи, и то, что он до сих пор предполагал, что я могу кого-то «разобрать на запчасти», ударить или убить, меня здорово рассмешило.
— О да, — таинственно начала я. — Я — убийца вне закона… Я долго скрывала, но, видимо, пришла пора раскрыть все карты. Однажды я затопила муравейник и нарушила закон, не заплатив за жвачку… Надеюсь, наши отношения останутся прежними? Не бойся, я не причиню тебе вреда!
Не в силах больше корчить опасную преступницу, я захохотала, смотря на скривившееся лицо Пятого. Воспоминание, в котором восьмилетняя я пожаловалась Михаилу Дмитриевичу на муравейнике на заднем дворе и косвенно стала убийцей армады муравьёв так ярко отозвалось обидой, печалью и раскаяньем, что я резко заткнулась, вздрогнув.
«Способность с каждым днём становится лучше, а моё психическое здоровье вот-вот пробьёт дно, » — подумала опасливо я. — «Надо что-то делать…»
— О твоём тёмном прошлом мы поговорим поподробнее, когда ты переоденешься, — уже привыкнув к моим перепадам настроения, невозмутимо сказал Пятый.
— Снимать мокрую одежду так тяжко, — вздохнула я, загадочно улыбнувшись. — Не хочешь мне помочь?
— С чем? В лечении твоей больной головы может помочь лишь профессионал.
— Сейчас мне требуется профессионал иного рода. Хотя ты снова оказываешься прав — в вопросах женского пола ты разбираешься так же умело, как и в хороших манерах.
— Хорошие манеры? И это говорит мне та, что при попытке показать реверанс споткнулась и шлёпнулась в лужу?
— Какая разница! Реверансы давным-давно никто не использует!..
Так мы, шутя и пререкаясь, дошли до нужного дома. Спустившись в подвал и нацепив на себя мятые — зато чистые! — вещички, я постучала по люку, ожидая, что Пятый спустится по лестнице ко мне. Разумеется, он решил себя не утруждать и в голубой вспышке появился именно в том мягком кресле, на которое нацелилась я.
— Никогда к этому не привыкну, — пробормотала я себе под нос устало и за неимением выбора приземлилась на соседний деревянный стул, подумав о жёстокой дискриминации способностей. Например, мне бы тоже хотелось больше прыгать в пространстве, чем медленно сходить с ума.
— Что за чертовщина произошла два дня назад? — с места в карьер прыгнул Пятый.
— Попытка попрать законы времени? — сформулировала попроще я. — Я же не раз тебе говорила, что хочу вернуться домой. Не понимаю, чему ты удивляешься?
— Откуда у тебя эти знания? Они даются всем, кто… членствует в Комиссии?
Я хрюкнула.
— Несмотря на то, что Комиссия занимается непосредсвенно регулировкой временного континуума, построить такую бандуру на коленке могут, хм, скажем так, не все, — вспомнила я ехидно своих коллег. — Практически всё, что я знаю, добыто незаконным путём. Большинство сотрудников не заморачиваются тем, чтобы глубоко вникнуть в то, чем они занимаются. А учитывая уровень секретности и шифровки материалов, лишь единицы способны узнать что-то большее и тем более — обернуть это оружие против организации.
— Но зачем ты вообще решила уйти из неё? — нахмурился он.
Я задумчиво хмыкнула, кусая ноготь и думая, какое объяснение лучше предоставить.
— Просто… Комиссия слишком… скрытна, — подобрала я термин, который лучше всего описывал всю работу.
Он выразительно приподнял брови, и я со вздохом принялась объяснять:
— Всё, чем ты занимаешься, завязано на вере в то, что ты делаешь — правильно и хорошо. Объяснения слишком туманны и размыты, доказать их без риска невозможно. Все силы идут в великое благо, в надежду и твёрдую веру в то, что дальше для всех будет лучше. Лица, стоящие в руководстве, тщательно засекречены и передают приказы из десятых рук, и порой звучат так бредово, что хочется протереть глаза. Их личности тщательно хранятся в тайне, и даже я за столько лет не смогла найти и упоминания о них, хотя искала я долго и упорно. Да ещё и время… Это та константа, которая должна, я считаю, оставаться нетронутой. Но теперь и не счесть сколько прорех и помех существует во временной материи от существования Комиссии. Эта организация либо не должна существовать, либо идёт не по тому пути. Перечислять я могу долго, но факт есть факт — я не вижу смысла в этой работе, даже если мне будут доступны уникальные знания. Хочу жить просто… Просто. Просто как все.
— Ты утверждаешь, — осторожно начал он после небольшого молчания, — что Комиссия способна управлять временем. Но почему они до сих пор не обнаружили тебя?
— Разве я говорила, что моё местоположение для них — тайна? — фыркнула я. — Разумеется, они могли вычислить меня ещё тогда, когда я вывалилась из портала. Но я тщательно позаботилась, чтобы они не пришили меня сразу… Кстати, уверена, что и твоё здесь присутствие там никого не удивит.
— Но вытаскивать меня не в их интересах?.. — пробормотал задумчиво он.