— Я не готов тебя отпустить, — эту фразу он произносит твердо, бескомпромиссно.
Я делаю судорожный вздох, потому что одновременно испытываю облегчение и страх, и облизываю внезапно ставшие сухими губы.
Даниил ничего не упускает из виду — все это время он откровенно рассматривает меня, обволакивая своим штормовым взглядом, и, когда вдруг резко привлекает к себе, у меня не возникает мысли оттолкнуть его.
— Если я пообещаю, что к семи верну тебя в отель — пойдешь со мной? — требовательно спрашивает он, опаляя дыхание мое ухо.
— К-куда? — от волнения мысли разбегаются, а язык заплетается.
— Это важно?
Я кусаю нижнюю губу и всматриваюсь в его лицо. Нет. Понимаю, что сейчас это действительно не важно.
— Пойду.
Даже в темноте я вижу каким триумфом сверкают его глаза, но он быстро скрывает их от меня под тенью длинных ресниц. А потом наклоняется и крепко целует. Этот поцелуй короткий, почти дружеский, без языка, без смешанного дыхания, но мне кажется, Даниил вкладывает в него совсем другой смысл. Пока я пытаюсь понять какой, он заявляет:
— Извини, не смог сдержаться. Ты как фея из сказки.
Собственническим жестом он берет меня за руку и ведет за собой, на ходу вынимая из кармана телефон.
В такси мы едва ли проводим пять минут. Я предполагала, что Даниил увезет меня в Красную Поляну или даже Сочи, но белый Фольксваген даже не покидает территорию курорта: ныряет на трассу, ведущую в горы, и через мгновение тормозит у высокого забора, за которым виднеется современный особняк с большими панорамными окнами.
Даниил первым выходит из машины, помогает мне и взмахом руки отпускает водителя. С тихим шуршанием такси уезжает и мы остаемся вдвоем.
— Что это за место? — спрашиваю с любопытством.
— Дом, — отвечает он просто.
— Чей?
Даниил достает из кармана ключи и открывает калитку, пропуская меня вперед.
— Моей семьи. Отец занимался здесь застройкой во время Олимпиады. Когда началась распродажа объектов, он одним из первых выкупил здесь недвижимость.
— Почему тогда ты жил в отеле? — в замешательстве спрашиваю его.
— Так было удобнее.
По вычищенной от снега дорожке мы идем к входной двери, и Даниил сначала прикладывает к электронному замку карту, а потом вводит шестизначный код.
Внутри темно, но стоит нам ступить за порог, гостиная освещается мягким светом.
— Здорово! — вырывается у меня до того, как я успеваю проглотить восторженный возглас. Краснея, тихо добавляю: — Красивый дом. Я бы на твоем месте жила здесь, а не в отеле.
— Оставайся, — с насмешливой улыбкой предлагает Даниил. — Я ночевал тут пару раз.
Пока он возится с замками и раздевается, я успеваю скинуть кроссовки и осмотреться. Гостиная обставлена в классическом стиле. Темное дерево в сочетании с бежевой мебелью, большой камин и мягкие пушистые ковры придают ей уют и теплоту.
Всюду виднеются безошибочные признаки присутствия Даниила. На диване валяется небрежно брошенный свитер, в котором я точно видела его накануне. У стены примостился сноуборд, а на письменном столе лежит открытая книга.
Провожу пальцем по каминной панели, украшенной рождественской гирляндой, и беру с нее фотографию в рамке. На меня смотрит совсем юный Даня в ярком горнолыжном костюме. На шее болтается медаль, губы растянуты в счастливой улыбке, волнистые волосы, немного длиннее, чем сейчас, взлохмачены. По одну сторону, обнимая его за плечи, стоит темноволосая женщина, по другую — высокий мужчина. Судорожно сглатываю, потому что внезапно горло стискивает спазм. Петр и Вероника Благовы.
Неожиданный привет из реальности застает меня врасплох. Я таращусь на фотографию, ощущая неприятную тяжесть в желудке.