Глаза парня отводятся от меня, и я чувствую, как они уходят, как будто освобождается невидимая нить. Должно быть, я на мгновение отвела взгляд, потому что, когда я оглядываюсь, Шевроле уже поворачивает задним ходом.
Джереми смотрит на меня через окно, и я не могу сказать, злится он больше или боится. Шевроле отъезжает, и я смотрю ему вслед, чувствуя себя еще более встревоженной, чем когда Эйвери впервые рассказала мне о проклятии на моем доме.
Глава 3
Особняк
— Так это тот родственник, который заботится о Джереми.
Машина Эйвери припаркована рядом с моей, и она наблюдает, как бирюзовый шевроле выезжает со стоянки почти с таким же интересом, как и я.
— Его зовут Антуан Мариньи.
У девушки с Эйвери кожа цвета жидкой карамели и масса косичек, скрученных в рулон, почти такой же огромный, как у меня. Ее зовут Касс, насколько я помню. Она сидела с нами за обедом. — Он кузен или дядя что-то в этом роде, который приехал к Джереми после несчастного случая.
Она бросает на Эйвери злую усмешку. — Будем надеяться, что он решит остаться здесь навсегда.
Они обе хихикают, и я пытаюсь смеяться вместе с ними, потому что пытаться объяснить, что только что произошло, невозможно, и в любом случае, к тому времени, когда я открываю свою машину, я уверена, что, должно быть, ошиблась в том, как он посмотрел на меня.
— Эй, Харпер.
Касс улыбается. Я помню, она была милой за обедом, болтала без скрытых маленьких колкостей, которые некоторые другие девушки вставляли в разговор, просто чтобы дать мне понять, что я нахожусь на их территории и не должна забывать свое место. — В эти выходные в старом месте на заливе Пьерду будет вечеринка. Ты должна прийти.
— Спасибо.
Я улыбаюсь ей в ответ. — Мне надо будет спросить своего брата, но звучит здорово.
Я сажусь в машину и спрашиваю. — Вы, девчонки, знаете Джереми с начальной школы, верно?
Они кивают. — Мне просто интересно, какой он обычно. Я знаю, что он только недавно потерял своих родителей, но он казался немного… ну, странным, я думаю.
— Джереми в порядке. О Мариньи всегда ходила слава в городе, и после несчастного случая все стало еще хуже. Дипуотер — один из старейших городов Миссисипи.
Эйвери пожимает плечами. — Есть много старых предрассудков, знаешь?
— Например, что? — говорю я, переводя взгляд с одной на другую. Эйвери и Касс обмениваются понимающими взглядами.
— Ну, ты могла бы заметить, что мы с Касс не совсем подходим для традиционных южных красавиц.
Я сохраняю нейтральное выражение лица, не совсем уверенная, что на это ответить. — Семья Касс ведет обратно к временам повозок — прямо говорит Эйвери.
Касс усмехается моему шоку. — А семья Эйвери из Натчеза. Они называли эту землю домом еще до того, как появились белые люди
— Если когда-нибудь захочешь посмотреть, как корчится учитель, — заговорщически говорит Эйвери, — понаблюдай, как мы с Касс рассказываем о наших семейных историях. Гарантированно сделает класс тихим за считанные секунды. Мы как ходячее свидетельство плохих, старых времен, в которых никто не любит признаваться
— Вау.
Я смотрю между ними. — Уважаю.
— Короче, я думаю, что у нас это общее. Тот момент, когда никто не знает, что сказать.
Касс наклоняет голову набок. — Ну, за исключением проклятого дома, и, ты знаешь.
Она неловко замолкает.
— Умерших родителях?
Я заканчиваю за нее.