Я оглядываю гниющую штукатурку, старую люстру, свисающую под сумасшедшим углом из трещины в крыше, величественные лестницы, которые выглядят так, как будто Скарлетт О'Хара спустилась бы вниз в широком бальном платье. — Но тебе здесь нравится, правда? — говорю я в спину Коннору. — Эта реставрация — твоя мечта. Ты работал над планами этого предложения каждую свободную минуту, которая у тебя была в течение последнего года.
Я знаю, что особняк Мариньи — его мечта. Я знаю, что у него никогда не будет другого такого шанса воплотить это в жизнь. И Коннор тоже знает, потому что он глотает свое пиво и отводит взгляд, когда отвечает мне. — Ты должна взять деньги.
— Может быть.
Я снова смотрю на бумагу. — Но сначала мне стоит подумать.
Правда в том, что, хотя восстановление особняка могло начаться как мечта Коннора, со временем она стала и моей тоже. Новое начало, которого мы оба хотим. Мы нуждались в этом. Отказ от этого ощущается как еще одна смерть в жизни, которая уже повидала слишком много. Особняк олицетворяет надежду, и если есть что-то, в чем мы с Коннором остро нуждаемся, так это немного надежды.
— Харпер.
Он смотрит на меня так, словно обдумывает, что сказать дальше. — Есть кое-что еще. Это глупо, но я слышал сегодня в городе, и тебе, наверное, следует знать.
— Проклятие, — оборвала я его. — Это место. Особняк Мариньи, как все его называют. Я слышала.
Коннор кивает. — Думаю, после всего, что случилось, ты захочешь знать.
Я одариваю его полуулыбкой.
— Разве это имеет значение? Я почти уверена, что мы и так прокляты.
Видя, как его брови начинают хмуриться от беспокойства, я резко встаю и хватаю свою сумку. — Мне нужно сделать домашку — говорю я, направляясь к лестнице. — Я подумаю об этом, ок?
— Ок.
Думаю, Коннор испытывает такое же облегчение, как и я, закрывая тему. Мы никогда не любили делиться своими чувствами — это было больше для него и Тессы. У нас с Коннором уютная тишина, вплоть до формы искусства. — Я съезжу в город купить несколько стейков на ужин. Я вернусь до темноты
— Конечно.
Я знаю, что на самом деле он имеет в виду, что пиво заканчивается, но не комментирую его пьянство, точно так же, как он не комментирует, когда я снова и снова играю одну и ту же песню, потому что это последняя песня, которую мы слушали с Тессой. Вот как нам удалось пережить последний год, молча принимая странности друг друга. Я действительно не думала об этом до сих пор, но мы с Коннором действительно семья, хотя и совершенно странная.