— Что ты сейчас несёшь? — искреннее непонимание на лице женщины немного осадило пыл девушки.
— Скажи, что не в курсе! — презрительно фыркнула девушка. — Сговорилась со своим хахалем и дурочку из себя строит! Главное, как правдоподобно-то! — всплеснула руками, взгляд вспыхнул ярким пламенем от вновь нахлынувшей ярости.
— Да как ты смеешь! — стальной тон и звенящий в ушах звук пощёчины словно отрезвили Вики. Медленно подняв ошарашенный взгляд голубых радужек, она приложила холодную ладонь к горящей коже и ровно произнесла:
— Что, правда в глаза колит? — презрительно выплёвывая полные ненависти последние слова:
— Госпожа Ребекка?
— Не так я тебя воспитывала…
В глазах попятившейся матери застыли горькие слёзы обиды: женщина действительно не понимала за что её кровиночка так ненавидит. А и вправду, за что? За желание быть счастливой? Быть любимой и любить в ответ? Ненависть дочери к ней разрывала её сердце на кусочки, заставляя дрожать пухлые губы и точёный подбородок. Девушка так и не дождавшись ответа, схватила свою сумочку и выскочила на улицу. На пороге возникла мать и строго крикнула вдогонку:
— Виктория Уокер, вернитесь в дом немедленно!
— Ребекка Джейн Уокер, — девушке хотелось сказать что-то типа «а не соизволите ли вы пойти нахуй?», но как бы там не было язык не повернулся бы сказать такое родной матери, — это лучше вы возвращайтесь в дом и исполняйте свои материнские обязательства. Надеюсь, хоть со второй попыткой воспитать что-то путнее вы справитесь!
И ушла, сверкая мелкими стразами на высоких каблуках туфель. Куда? Да хрен его знает, лишь бы не оставаться дома с этой женщиной. Долго плутала по дорожкам Бэй Уиладжа прежде чем додумалась снять эти ненавистные туфли, которые жали ноги со всех сторон, словно тиски. Вот так, жмурясь от боли каждый раз, когда нежные ножки натыкались ны острые камешки, дошла до набережной. Ночью у озера бурлила жизнь, в которой не было места людям: сверчки исполняли только им известные произведения, а жабы им подпевали своим кваканьем; утки прятались у берега в камышах, изредка крякая, когда что-то прерывало их сон. Вики бесцеремонно умостилась на скамейку и разглядывала водную гладь, которая отражала свет луны и звёзд. Руки сами потянулись к сумке и выудили оттуда красную пачку и спички. Думая, что она здесь совершенно одна, девушка откинула голову на спинку скамейки и протяжно взвыла, давая волю эмоциям. Сделала затяжку и выдохнула клубы белого ядовитого дыма.
— Уж никогда бы не подумал, что пойдя на звук воя раненой альпаки, я наткнусь на тебя, — старая скамейка слегка скрипнула от тяжести тела, что приземлилось рядом с девушкой. — Думал спасу кого-то и стану местным героем…
— Тоже мне зоозащитник, — очередная затяжка и взгляд устремленный в небо. — Люцифер, ты чего тут забыл? Час ночи уже.
— Встречный вопрос, Уокер, — он невольно засмотрелся, как накрашенные губы жадно всасывали сигаретный дым. В голове брюнета всплыли воспоминания прошлой ночи, от чего находящаяся чуть ниже живота мышца начала наливаться кровью. Он тряхнул головой и устремил взгляд туда же, куда и она — в небо.
— Просто так.
— Значит, я тоже.
Она хмыкнула, ничего не ответив, и стряхнула пепел на землю.
— Почему ты такая колючка? — улыбаясь, спросил Люцифер. — Делаешь вид, словно не в моих объятиях утром проснулась.
— А почему ты такой прилипала? — она повернула голову в его сторону. — Делаешь вид, словно для тебя это был не просто секс с очередной девкой.
Улыбка медленно сползла с его лица, оставляя вместо себя поджатые губы. Лёгкая игла обиды больно уколола его сердце.
— Такого ты про меня мнения?
Заметив его реакцию на свои слова, девушка тряхнула головой и виновато потупила взгляд. Не виноват же он в том, что она поцапалась с матерью, в конце то концов!
— Прости, — тяжелый вздох. — я не хотела тебя задеть. Я немного не в себе сейчас.
— Проехали, — тихо ответил он. — Что там у тебя?
— Ты о чём?