Глава 4. Помолвка
За мной пришли рано утром. Семми в сопровождении трех других служниц. В руках у них били какие-то свёртки с тканями и одеждой. Я сразу догадалась зачем они пожаловали. Это был конец! Конец моего ожидания и страшная участь стать супругой мерзкого Монстра, уже стояла на пороге. Смотря мне в лицо, своими кровавыми очами.
Практически силой стащив с кровати, женщины поволокли меня в ванную комнату. «О Великие Боги, да что им от меня нужно!», — взмолилась я мысленно. И попыталась отбиться от силой скрутивших меня служниц. Охвативши меня животный страх предавал немного силы моему ослабевшему телу. Я царапалась и кусалась, брыкалась ногами и пыталась увернуться от цепких рук. Но не так легко было, мне маленькой и истощенной, справится с четырьмя, довольно крупными женщинами. Затем меня всё-таки скрутили, и больно схватив за волосы резко опрокинули голову назад. Мне оставалось лишь яростно сверкать глазами, гулко постанывая от боли. Одна из женщин, схватив меня за подбородок силой заставила открыть рот. В ту же секунду мои губы и язык обжог горький отвар, что мне влили. "Надеюсь это была отрава",
Когда меня выпустили, я моментально закашлялась, чувствуя как к горлу подступил рвотный рефлекс. Но буквально через мгновение, я ощутила сильную слабость во всём теле. Состоянии невероятного спокойствия. Полной отрешенности и отсутствия интереса ко всему, что со мной сейчас хотят сделать. Или уже делают. В конце концов я сдалась. Обречённо и совершенно отрешённо наблюдая, как будто со стороны. Пока меня отмоют, натрут и намажут благоухающими маслами. Подготавливая к бракосочетанию с жутким чудовищем.
Мои густые и пышные волосы бережно расчесали и уложили в сложную прическу. Макияж сделали лёгкий, практически невесомый, только слегка подчеркнув пухлые губы. И нанеся персиковые румяна на болезненно бледную кожу лица. На голову мне прикрепили, невероятно красивую диадему. Она выглядела почти невесомо, ярко отсвечивая россыпью камней в медных волосах. Диадема была из витиевато кованного белого золота. В каждый замудренный завиток был вставлен сверкающий разовый диамант.
Кто-то из женщин не забыл, шепнуть, что драгоценная диадема — подарок от самого Гарга. И это для меня великая честь. Ведь Кровавый не часто он одаривает своих будущих жен, такими дорогими украшениями.
Подвенечное платье, которое на меня надели, было прекрасно. Белоснежные шелковые юбки, мягкими волнами ложились одна на другую образуя легчайшее, воздушное облако. Туго затянутый корсет, утончал и так хрупкую талию, не давая возможности выскочить трепыхающемуся от волнения сердцу. Голову мне покрыли фатой, из тончайшего шелка. По окантовке, вышитой витиеватыми узорами. В них прослеживались силуэты птиц и цветов. Усеянные россыпью розоватых самоцветов. Сзади, фата ниспадал до самого пола, расстилаясь метра на два.
Если бы это не был самый ужасный день в моей жизни, я бы даже восхитилась отражению, что я наблюдала в зеркале.
На меня смотрела легкая и воздушная, сказочная фея. Пышное белоснежное платье, контрастируя с ярко-медными волосами, создавали изумительный ансамбль нежности и грации. Превращая меня в олицетворение женственности и красоты. Но во всем этом великолепии, меня радовало лишь одно. Плотно прикрывающая лицо, накинутая ткань фаты. Что скрывала сплошной поток горьких неиссякаемых слёз, катившихся из глаз.
Когда конвоиры вывели меня в главный зал, я увидела несколько десятков вооруженных людей охраны Гарга. Они стройными, величественными рядами стояли вдоль стен.
А дальше, небольшую толпу, нарядно одетых гостей, что затравленно ютились ближе к центру помещения. Большинство из них, были мне знакомы. Вон советчик по военным делам Дионасид, а ближе к колоннам стоит, старый добрый лекарь, нашей семьи Гюстав. Сочувствующим взглядом, на меня смотрит леди Мендос.
И все они, небыли похожи на замученных пытками заключённых. У большинства, был довольно цветущий и даже торжественный вид. И каждый при взгляде со мной отводил глаза.
В конце людского коридора, ближе к венчальной арке стоял нарядный папенька. На нём был парадный камзол, и даже сбрита косматая борода. Что придавала ему возраст. Выглядел он помолодевшим бодрым и свежим. Через мгновение наши взгляды встретились. В его глазах была пустота. Не горечи, ни сочувствия, совершенный безмолвный вакуум. Ему было всё-равно что со мной случится. Как и всём остальным в этом зале.