Полчаса провисел, потом-таки задохнулся. Но визгу было…[15]
Народ оценил и обрадовался.
Городское самоуправление устранили, ввели шестичасовый рабочий день и пятидневную неделю. После чего встало все производство. От и до.
Результат?
Восхитителен!
Больницы и школы изуродованы, доктора как-то тоже не рвались помогать освобожденцам и все делали из-под палки, или вообще сбегали. Почта и телефонная станция скончались в муках.
Конюшни и скотоводства опустошили, склады разграбили, весь инвентарь раздали по рукам, и он исчез навечно, фураж тоже реквизировали, так что больше половины скота еще и погибло, а инструмент раздавали самым доверенным и надежным, считай – дуракам, лентяям и пьяницам. Так что и инструмент практически весь погиб.
И вот это все Савельеву надо восстанавливать!
Нет, лично Илья был согласен на войну.
Вечером Илью нашел дед Савва.
– Тор генерал, доброго вам здоровьичка!
– Чего тебе?
– Так тора за вами послала.
– Она мне уже все нервы вымотала, спасибо, сыт, – невежливо отозвался Илья.
– Она и кается. Баба ж! Да в тягости! Ясно – дура!
Илья только застонал. Но час уговоров сделал свое дело, дед Савва уговорил Илью отправиться к Маргоше. А там, слово за слово, да под водочку, да под закусочку…
И как это Илья пообещал жениться?
Да еще до отъезда на войну?
Он и сам не понял. Но пообещал…
А и верно. Чего это его сын должен ублюдком расти? Даже если отец голову сложит, все ж Маргоше и польза будет, и пенсион какой…
Женюсь!
Решено!
Глава 9
Анна, Россия
Как в свое время Анне удалось сохранить все в тайне?
И любовь, и беременность? О, теперь она отлично знала ответ на этот вопрос. Потому как она тогда никому нужна не была.
Пять дочерей!
Штукой больше, штукой меньше, да еще и не самой любимой штукой.
А вот в доме, где все и всё видят… нет, нереально!
Про Романа попросту молчим. Не будучи идиотами, водители видят и слышат многое. Но и молчат. Если не идиоты. Вот Роман и молчал. Горничным все было безразлично. Зато Роза Ильинична пригляделась к Ане, к хозяину, да и уволокла девушку к себе в комнату под явно надуманным предлогом.
– НУ!?
– Роза Ильинична, простите…
– Бог простит. Ты мне скажи, свадьба когда?
Вот что хотите делайте, что можете – говорите… есть вещи, которые просто невозможно произнести вслух! У Анны язык не повернулся рассказать женщине всю правду. Про свою предстоящую смерть. Про другой мир, про Хеллу… Пришлось развести руками.
– Если Боря сможет безопасно отделаться от Лизы. Если захочет…
– А ты так и будешь терпеть? Вот эту крысу?
Анна подумала пару минут.
– Буду. Потому что я его… люблю?
Сказала и сама себе удивилась. Любит?
А ведь и правда… оказывается, и так бывает? Когда ты была одна, ты была растеряна, а тебя подобрали на улице, взяли в дом, пригрели в теплых ладонях – и ты почувствовала себя в безопасности. Сначала решила отплатить добром за добро, а потом… когда это переросло в любовь?
Анна не знала. Но теплую искорку внутри чувствовала очень хорошо. Вырастет она?
Или придавить?
С Ильей было не так. Там они полыхнули оба – в юношеской горячке, в приступе страсти… и может быть, живи они рядом, давно бы прогорели до углей. Зола бы осталась. Серая, холодная…
Но препятствия – отличное горючее для любви. Вот они и горели… долго горели. А потом смерть накрыла пламя холодным белым снегом. И Анна начала все с чистого листа.
Она видела Бориса всяким. Радостным, утомленным, раздраженным, расслабленным… а вот счастливым практически ни разу. И ей очень захотелось, чтобы этот серьезный и очень усталый мужчина хоть иногда улыбался.
Добилась.
Дура!
Хоть и ругала себя Анна, а что тут поделаешь?
Роза Ильинична поглядела на ее лицо, и даже спрашивать больше ничего не стала. Только обняла.