— Да, мам, конечно, — девушка немного растерялась, — как же может быть иначе?
— Я хотела попросить тебя показать, если они есть, конечно… — поспешно добавила Джин, внимательно посмотрев на дочь. — У вас есть обручальные кольца?
Гермиона вспомнила оставленные на дне дорожной сумки Джорджа кольца, золотые и прекрасные, никем не тронутые и заботливо завернутые в сверток. Мама хочет посмотреть их?
— Да, мамочка, они есть, — Гермиона улыбнулась. — Хочешь посмотреть?
— Еще бы не хочу, — как-то особенно быстро спрятала глаза мама. — Покажи скорее!
Девушка провела Джин в их с Джорджем комнату, немного повозилась с вещами парня, выкладывая их на пол, и наконец достала заветный сверточек. Дрожавшими руками, словно держа на ладонях нечто особенно ценное (хотя, разве можно было по-другому описать ценность обручальных колец?), Гермиона развернула его, и на бумаге сверкнули золотом два кольца разных размеров. Джин взяла сверток, чтобы поближе рассмотреть их, и девушка заметила блеснувшие в глазах матери слезы.
— Они прекрасны… — прошептала мама, заглянув в глаза дочери. — Гермиона, ты даже не представляешь, как я счастлива видеть тебя рядом с таким хорошим человеком, как Джордж, — Джин порывисто обняла растерявшуюся Гермиону, вдохнув аромат волос дочери. — Жду не дождусь, когда наконец услышу дату вашей свадьбы.
Джин еще что-то долго шептала, обнимая и целуя дочь, а Грейнджер совершенно потерялась, с новой силой осознав, что, похоже, их с Джорджем обман зашел слишком далеко.
Как определила однажды независимая ни от чьего желания жизнь: «Ничто не вечно». И это действительно так. Когда забывается прежняя жизнь, прежние принципы, убеждения и привычки отходят на задний план, когда растворяешься в мнимой реальности, настоящая самым суровым образом вернет тебя с небес на землю. Гермиона Грейнджер, всю жизнь, казалось бы, привыкшая поступать рационально и правильно, вскоре забылась в ею же самой и созданной иллюзии беззаботной счастливой жизни. И очень скоро ощутила то самое «возвращение» в суровую действительность.
Поздно вечером девушка поднималась по лестнице на второй этаж, чтобы закончить вечерний туалет и лечь спать, как вдруг заметила движение на балконе. Она сразу узнала высокую фигуру Джорджа. Гермиона коварно улыбнулась, готовясь выкинуть очередную повседневную выходку вроде тех шуток, что стали частью ее обыденной жизни, и уже подкралась было к балкону, чтобы напугать парня, как вдруг услышала его тихий голос:
— Да, я тоже соскучился. Очень.
Девушка замерла на месте. Джордж разговаривал с кем-то по колдотелефону, с кем-то очень дорогим ему, насколько могла судить Гермиона по тишине голоса парня. Она хотела уйти, чтобы не помешать личной беседе парня, но не могла двинуться с места.
— Не знаю, когда вернусь, правда, — он облокотился о перила. — Слушай, как только я приеду, я сразу же наберу тебя, слышишь? Ну перестань, — он улыбнулся, так показалось Гермионе. — Все совсем не так, как ты думаешь. Да, и я. И я люблю тебя, Алисия… — эти тихие слова облачками пара, хорошо видными на фоне темно-синего неба, вырвались из уст Джорджа.
Девушка не шевелилась, словно пораженная заклятием «Остолбеней». Неожиданные слезы навернулись на карие глаза.