Не найдя других проблем, я закрыл глаза от тревожного зрелища и достал телефон, чтобы позвонить стражу Петровой и директрисе Кировой. Это было нечто большее, чем обычный акт вандализма или издевательства, это было нечто, предназначенное для того, чтобы вызвать кошмары и отправить получателю очень угрожающее сообщение.
Бросив последний взгляд, от которого у меня скрутило живот, я вышел из комнаты, чтобы присоединиться к девушкам в холле и подождать, пока придут остальные. Прошло всего несколько минут, прежде чем я повел всю компанию в комнату. Директриса немедленно поднесла руку ко рту, в то время как трое других стражей молча преодолели свой шок от представившегося на кровати. Несмотря на то, что вы можете подумать, никто никогда по-настоящему не преодолевает нервирующее присутствие смерти, и ее намного труднее игнорировать, когда обстоятельства были совсем не ожидаемыми.
Последней фигурой, вошедшей в комнату, была Роза, все еще держащая принцессу на руках. Я надеялся, что они останутся в холле, но также я знал, что любопытство и защитная натура Розы проявляются в ней лучше всего. Ее глаза расширились, когда она увидела изуродованную лису, но она сделала все возможное, чтобы скрыть свою брезгливость, когда крепче обняла Василису и зарылась лицом в светлые волосы подруги. Она искала утешения, когда давала его.
Василиса просто уставилась на мгновение, прежде чем вырваться из рук своих защитников. Как ни странно, она протянула руку к бедному созданию. Сквозь суматоху взрослых, пытающихся придумать какое-то объяснение этому поступку, я услышала шепот Лиссы.
— Она была еще жива, когда я вернулась… едва жива, — она вцепилась в Роуз для поддержки, когда ее ноги подкосились. — О Боже, она дергалась. Должно быть, она так сильно страдала.
Мое сердце разбилось из-за этой нежной девушки и того, чему она стала свидетелем. Однако мое внимание возобновилось, когда их разговор перешел в более странные глубины. Довольно поспешно, Роза спросила:
— Ты…
— Нет. Я хотела… Я начала…
— Тогда забудь об этом. Это глупо. Чья-то глупая шутка. Они все уберут. Возможно, даже предоставят тебе новую комнату, если захочешь, — ее слова предназначались для того, чтобы утешить подругу, но я услышал в ее голосе сильный страх. Она не верила, что это была глупая шутка. Она знала, что за этим поступком стоит самый настоящий злодей.
Внезапно глаза Василисы стали дикими.
— Роуз…ты помнишь…в тот единственный раз…
— Прекрати, — оборвала Роуз свои слова и окинула взглядом комнату, чтобы убедиться, что их не услышали.
Я старался вести себя как можно более беспечно, учитывая обстоятельства.
— Забудь об этом. Это не одно и то же, — продолжила Роза.
— А что, если кто-нибудь видел? Что, если кто-то знает? — Василиса была практически в истерике и Роуз отчаянно пыталась удержать ее, чтобы уменьшить внимание к их странным словам.
— Нет, — Роза так крепко сжимала руку Лиссы, что я подумал, не ушибет ли она ее. — Это совсем другое. Ничего общего. Ты меня слышишь? — ее сильный, строгий, повелительный голос смягчился, когда она снова обняла свою подругу. — Все будет хорошо. Все будет хорошо.
Принцесса Василиса кивнула, но было ясно, что ни одна из девушек по-настоящему не поверила словам Розы.
— Страж Беликов! — моя голова вытянулась по стойке смирно, когда директриса Кирова приказала мне сопровождать Роуз на ее занятия. Никто из нас не хотел оставлять нашу подопечную в таком уязвимом состоянии, но я не мог ослушаться прямого приказа, и меня заверили, что Василису сопроводят в клинику и там о ней позаботятся.
Вместо того чтобы отвести ее прямо на первый урок, я повел Роуз к ее общежитию. Она все еще была в тренировочном снаряжении, и на ее рубашке, казалось, было несколько капель крови — свидетельство ужасной сцены, которую мы только что покинули. Я молча прокручивал разговор между девушками снова и снова опять же, пытаясь что-то осмыслить. Наконец, в нескольких шагах от общежития новичков, я остановился и повернулся к ней лицом.