Ренсинк Татьяна
(Анна фон Розен)
***
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?
Кто меня враждебной властью
Из ничтожества воззвал,
Душу мне наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал?..
Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.
-Как это правильно, барыня, - сказала горничная Дарья, когда Милана прочитала ей стихотворение из журнала.
Милана сидела с ней у окна детской спальни. Пока дети их мирно спали в колыбелях рядом, она читала для горничной литературный альманах «Северные цветы».
-Это написал Александр Сергеевич Пушкин, - сообщила Милана тихим голосом.
-Да, да, помню, Вы рассказывали, барыня, - кивала Дарья.
-Не страшно тебе, что осталась при мне? - улыбнулась Милана.
-Что Вы, барыня, мне больше счастья нет! - выпучила та глаза, сияя искренностью своей открытой души.
-Я буду строга, ты будешь учиться! - повторила Милана, как уже до того ей повторяла несколько раз, согласившись забрать ее с собою после продажи всего, что досталось от графа Краусе.
-Я только рада, барыня! - кивала Дарья.
-Барыня, - крадучись вошла еще одна служанка. - Там прибыла некая дама. В гостиную проводили обождать. Себя не называет. Говорит знакомы вы были в Гур.. Гуньер... буре..., - запиналась она, не зная как выговорить название, и Милана сообразила:
-Гунгербург!
Милана вручила журнал Дарье и тут же умчалась в гостиную.
Там, медленно расхаживая и поглядывая в окно, ожидала ее баронесса фон Розен, которую Милана узнала и была очень счастлива встретить:
-Анна Васильевна! - улыбнулась Милана. - Какими судьбами? Как Вы меня нашли?
Милана Александровна, - раскинула та руки для объятий, так же радостно встречая ее.
Они крепко обнялись и поцеловали друг дружку в щеки три раза, словно давно были подругами, и души их убедились еще раз в добродушии каждой, хотя встреча их была всего лишь однажды, тогда в Гунгербурге.